Радоваться тому, что возможно
Не бояться кислорода утечки,
Солнца горестного вспышки,
Реактора злых излучений,
Двигателей реактивных одышки,
Порвавшегося паруса зеркального,
Разбитого шлема скафандра,
Или грозных астероидных варваров,
А можно сжать с упоением,
Грудь непомерно обвислую,
И, совершая погружение
Не в океан светоядный Европы,
А во влагалище многоплодное,
Насладиться спокойными мыслями,
О дождливой волнуясь погоде,
Злясь на отсутствие денег,
И мечтая о жене друга.
Я уверен, что заклятье орбитальное,
Колдовская воля всесильная,
В унынии том непреклонном,
И космоса неприятьи повинны.
Но есть в горах драконьих,
Средь пустынь полярных северных
Стартовая площадка,
О которой забыть успели.
Готовые к припадку взлетному,
На ней корабли оставлены,
Когда королевы указ
От мечтаний о звездах избавил.
Найдутся машины, что смогут
Корабль подготовить к полету.
Моему ты отдашь их контролю
И вскоре покинем планету
Увядшую эту мы с тобою,
И тогда свободу безликую
Себе с восхищеньем присвоим.
Точные узнав координаты,
Я разум сей выключаю.
Мыслям его нечеловеческим
Нисколько не доверяя.
Сабура трясется в экстазе,
Живот уродуют волны
Сладостно пагубных спазмов.
Улыбку мою созерцают
Глаза, от слез помрачневшие,
Шерсть мокрая слипается,
Язык из пасти свесился.
Несколько дней проходит,
И пленницу свою новую
Я нахожу готовой,
И прихожу к ней поутру,
Без газа и прочих нелепостей.
Как только дверь открывается,
Сабура с оскалом затмения
На меня бросается яростно,
Прежде, чем клыки девичьи
В руку мою впиваются,
Я, губы сместив неприлично,
Насмешливо ей улыбаюсь.
И она как от удара точного,
Сгибается, хрипит и воет,
Ладони к животу прижимает,
Оргазма отдавшись воле.
А после, слегка успокоившись,
Встает предо мной на колени
И голову преклоняет,
Прижимая к ней уши острые.
Власть мою над собою
Принимает как способность звездную
Созвездиями быть судьбоносными.
Но все же я не верю
Ее воспоминаниям волчьим,
И сдержанность кожаную
На нее, покорную, надеваю.
В зеркале высокоростном
Она созерцает свою покорность,
Кончиками пальцев ошейник
Ласкает заворожено,
Не веря в его присутствие.
Голову наклоняет мечтательно,
Сдавленную намордником,
Испуганно-робким почтением,
Слабостью заклейменная,
Всерадостная в поклонении,
Пред господином своим сияющим.
Три дня путь к горам продолжается.
Фургон, дребезжащий растерянно,
Страницами изнутри обклеенный,