Правда, потом пришлось… Ладно, об этом лучше не упоминать.
Земельцев же, решивший оторваться за весь год, принялся валить
меня с самой первой минуты. Он закидал меня таким количеством
теоеретических вопросов, что я мог составить из них целую
монографию на тему “почему старый козёл такой мудак?”, и приложить
к ней такого же объёма книгу с комментариями.
Невдомёк старому профессору было, что мне даже учить ничего не
пришлось - мне помогла фэйри из Архива, которой я уже помог в самом
начале учебного года (в день, когда меня лишили доступа к
библиотеке) - а перед экзаменами помог повторно.
Всё оказалось до безобразия просто - какие-то придурки со
Стихийного факультета замуровали Фиранду Мудрошелест в ледяной
глыбе и закинули на перила одной из башен.
Я обнаружил фэйри случайно - когда искал место, где можно
спокойно повторить материал к зачёту по монстроведению - и,
разумеется, освободил её.
Милая малышка пообещала вернуть мне долг, и перед экзаменом по
теоретической магии я привлёк её к лёгкому жульничеству. Фиранда
знала всё, что можно было найти в Архивах.
Я попросил её незаметно подсобить мне, если это возможно - и
малютка не отказала! Она просто связалась со мной ментальной
связью, и мне оставалось лишь проговаривать про себя вопросы
Земельцева, а затем слово в слово повторять то, что говорила
фэйри!
Да-да, знаю… Можно было попросить её поискать запретную
информацию, или ещё что - но наша сделка была одноразовой, и
пользоваться добротой фэйри постоянно я бы не смог. А сейчас было
куда важнее закончить учебный год безо всяких косяков - что у меня
и получилось сделать!
Бедный Земельцев никак не мог поверить, что я вызубрил больше
сотни учебников и такое же количество запредельно сложных
технических трудов. Он всё наваливал и наваливал новые и новые
вопросы, углубляясь так далеко в дебри собственного предмета, что и
сам начал путаться.
В конце-концов, по прошествии трёх часов (этот идиот решил взять
меня измором) в кабинет ворвалась рычащая от негодования Марианна
Бурундукова, объявила Земельцеву, что вообще-то своей очереди ждут
ещё два десятка студентов, и тот был вынужден поставить мне
“хорошо”.
Само собой, я не преминул поставить заносчивого профессора на
место, и потребовал пояснений, почему он не поставил мне “отлично”.
Тем более, что грех было не воспользоваться тем, что рядом
находилась Бурундукова, которая относилась ко мне благосклонно.