Куда ему, с кустарными безделушками на перепродаже!
- Ладно, - я повернулся к Салтыкову, отвлекаясь от приятных
мыслей, - Давай закругляться здесь. Мне нравится помещение, и как
только вернусь с практики - сразу же приступлю к работе. Ты,
надеюсь, в сентябре будешь в столице? Думаю, мне потребуется твоя
помощь, чтобы в самом начале разобраться со всеми твоими
наработками. Так дело пойдёт быстрее.
- Само собой, - кивнул князь, - А пока пусть всё полежит в моей
банковской ячейке.
- Хороший вариант, - согласился я, - Нельзя, чтобы наши идеи
попали в чужие руки.
- Я сделаю для тебя персональный доступ к ним, если вдруг
понадобится.
- Благодарю.
- И выбери, пожалуйста, исполнительного директора, - напомнил
Пётр, - Если сам намереваешься уехать из Москвы на какое-то время,
он займётся офисом.
- Договорились.
- Тебя подбросить?
- Нет, спасибо, - я отрицательно покачал головой, - Пройдусь
немного, освежу голову.
- Ну, как знаешь, - князь пожал мне руку, - До скорого, Марк.
Будем на связи.
- Будем.
Я покинул наш будущий офис, и спустился на лифте в холл башни
“Москва”. Выйдя из здания, вызвал такси, и поехал на
северо-запад.
Конечно, можно было прокатиться и на АВИ Салтыкова - это было бы
куда быстрее, но…
Я не хотел, чтобы хоть кто-то знал, куда я направляюсь.
Потому что дело, которое мне нужно было сегодня провернуть, не
предполагало участия никого, кроме меня.
В конце-концов, жульничество на финале чаробольного кубка
“Арканума” - серьёзное нарушение, за которое меня точно попрут из
академии.
Если спалят, конечно.
1 июня 2031 года. Квартира
Апостоловых.
- Я что-то не понимаю, сын… Ты втягиваешь меня в какое-то
колдовское дерьмо?
Прислонившийся к дверному косяку, уставший после ночной смены и
не особо расположенный разговаривать, Григорий смотрел на меня
слегка прищурившись. Его усы (понятия не имею, зачем он их
отращивал) встопорщились, выдавая недовольство.
- Да в общем-то, не особо…
- Не темни!
- Слушай, пап, - я вздохнул, больше для театральности, - Чем
больше я тебе расскажу, тем… Не надо тебе этого знать, поверь.
- Ну блеск! - фыркнул отец, достал из кармана пачку сигарет,
помял её в руках, бросил на меня недовольный взгляд, и убрал эту
отраву обратно. Он всегда так делал, когда нервничал, - Давай-ка
проясним. Ты просишь меня пойти на чаробольный матч команды, из
которой тебя исключили, и прихватить с собой наше родовое существо,
которое тебе запретили проносить на территорию академии? Верно?