— Воробьёв, ты-то мне и нужен. Немедленно отправляйся в кабинет к ректору. Он просил тебя отыскать.
«Ну вот опять! Со сменой ректора ничего не изменилось», — уныло подумал Виталя.
Конечно, он знал где находится тот злосчастный кабинет. Бывал там не раз.
Постучав в дверь, робко нажал на ручку. Внутри почти ничего не поменялось. Та же мебель, стулья, стеллаж с книгами, а на стене различные дипломы и сертификаты, помещённые под обрамлённое стекло.
— Проходи, Воробьёв. Присаживайся, — живо подозвал к себе ректор.
Виталя молча прошёл к столу. Сел тихо, почти бесшумно. Анатолий Васильевич имел довольно неприятный взгляд, такой гнетущий, будто он заранее ненавидел собеседника. Смотреть такому человеку в глаза оказалось трудным испытанием, но парень не стал отворачиваться. Уж если кто-то хотел высказать ему своё презрение, то пусть это будет обоюдно.
— Хотел сказать, Воробьёв, что я изначально был против твоего появления в стенах нашего заведения. Признаюсь честно, кое-кто из комиссии просто-напросто проглядел тебя. Воробьёв и Воробьёв. Никто ведь не думал, что после такой тяжёлой аварии можно вернуться к нормальной жизни. А ты меня удивил. Твой случай почти трёх годичной давности до сих пор аукается университету. Сняли ректора, зама по воспитательной части. Хотел предупредить, что на этот раз не будет никакого снисхождения. Ну, есть что сказать?
Что он хотел услышать? Может то, что Виталя раскаивался в том, в чём раскаиваться не должен? Таких фруктов он на дух не переносил, поэтому стелиться здесь и сейчас явно не собирался.
— Давайте так, ректор, — начал говорить Виталя, глядя на него не моргая, — я пришёл сюда по настоянию матери, и не намерен сворачиваться при малейшей опасности. Я учусь, вы преподаёте. Мы никак не пересекаемся. У вас свои дела в университете, а у меня свои. Так будет удобнее нам обоим. Обещаю, если не станете мне вредить, никто не пострадает.
Ректор от такой наглости чуть не поперхнулся. Дерзко. Настоящая бравада бунтаря, не иначе. Похоже, этот двадцати однолетний парень бросал ему вызов, причём сидя тут прямо на его территории. На веках появился еле заметный тик. Скулы нервно заиграли.
— Такого мне ещё слышать не доводилось, — стараясь держаться как можно спокойнее, сказал ректор.
— Успокоитесь, Анатолий Васильевич. Мне не нужны проблемы. Я просто стараюсь говорить на вашем языке.