Я понимаю, что теперь осторожность соблюдать нет смысла, и включаю свет. Накидываю рубаху поверх коротенькой пижамы и иду в кухню принимать обезболивающие. Он, недовольно ворча, встаёт следом и идёт за мной, только в уборную. Я не удивляюсь и не обижаюсь на его равнодушие к моему недугу. Виктор на самом деле хороший и заботливый. И раньше он каждый раз вовремя приступа подскакивал вместе со мной, приносил мне таблетки и успокаивающе гладил, пока я не усну. Просто за два года кто угодно устанет от таких припадков. Меня и саму это бесит, если честно. Иногда хочется просто уснуть и не проснуться. Вместо того, чтобы вот так каждый раз с криком вскакивать и не знать, куда себя деть. А у Виктора ещё деловые встречи по утрам.
— Ты прекрасно знаешь, что я ходила, — отвечаю я устало. — И не один раз.
— Ну так к нормальным иди, — раздражённо бросает он. — Неужели ты думаешь, что я пожалею денег на хорошего специалиста?
Я отправляю в рот цветную капсулу и запиваю её водой из прозрачного стакана. Блики от узоров на нём бегут по стенам, вызывая головокружение. Сколько раз я слышала это от него? Думаю, если бы он знал, что я потратила на бесконечные обследования, не выявившие у меня никаких заболеваний, всё наследство, доставшееся от тёти, то не разбрасывался бы подобными заявлениями. Я присаживаюсь на кухонный диванчик, притягивая одну ногу к груди. Мой взгляд расфокусирован.
— Знаешь, один пожилой врач сказал мне, что я, возможно, чувствую боль своей утерянной сестры-близнеца, — произношу я отрешённо. Виктор только закатывает глаза на это и разворачивается в сторону спальни.
— Вот поэтому ты никак и не вылечишься, — отвечает он уходя. — Потому что ходишь ко всяким шарлатанам.
Объяснять что-то Виктору бессмысленно. Он прекрасно знает, что эти внезапные «фантомные» боли начались у меня ещё в школе. Знает, что они никак не связанны с физиологией, поскольку возникают в разных частях тела и без всякой причины. Понимает, что не связаны они скорее всего и с психикой, поскольку опять же никак не зависят от моего внутреннего состояния. Абсолютно рандомные и неконтролируемые — это всё, что можно о них сказать. Виктор всё это прекрасно знает, он просто устал. Так же, как и я.
Я возвращаюсь в постель и осторожно ложусь с ним рядом. Хочется немного тепла, хочется, чтобы он меня утешил и пожалел. Но вместо этого он, тяжело вздохнув, произносит: