Тяжелая рука профессора легла ему на плечо, и гнев внутри сдулся, как воздушный шарик. Что ж, не это ли они стремятся донести до студентов: каждый имеет право испытывать любую эмоцию. Главное – уметь ее контролировать и не поддаваться минутной слабости. Стефан повел плечами, давая профессору понять, что владеет собой. Тот кашлянул тихонько и вернулся на место.
– Добрый день! Вы хотели меня видеть?
Тедер, без стука вошедший в кабинет, выглядел расслабленным и довольным, но Стефану не нужно было включать сканер, чтобы уловить легкую настороженность прибывшего. И с этим ходячим противоречием ему придется сотрудничать?!
Мы встретились во дворе, засыпанном снегом. Дорожки никто не чистил – все равно каникулы. Аурика куталась в шубку, хотя денек выдался на удивление тихий и солнечный. Что-то не на пользу ей пошло замужество, хотя на свадьбе она выглядела цветущей и счастливой. А сейчас – какой-то уставшей и будто бы виноватой.
– Юблеч? – переспросил я, когда она озвучила свою просьбу. – С чего вдруг?
– Я помню, ты сам говорил, что тебе осталось только защитить диплом. Кто тебе мешает писать его дистанционно? Я знаю, так многие делают. А занятия в институте ведутся и там, ты же все равно ни с кем из наших близко не общаешься. И потом, разве не ты мечтал уехать? Тебе дают такую возможность. Город у моря. Служебная квартира. Сессию автоматом поставят.
– Это меня и смущает. Слишком много бесплатных печенек. А потом выяснится, что под красивой оберткой таится подвох. И потом, твой-то интерес в чем?
– Марек, ты сделаешь мне большое одолжение, если согласишься. Если честно, то переезд предлагали мне, но я… не могу.
– Почему?
Халле подняла на меня свои глазищи, которые на исхудавшем личике казались огромными, как у инопланетной принцессы в фильмах.
– По состоянию здоровья.
Черт, значит, и впрямь бледность неспроста!
– Заболела?
Она улыбнулась робко:
– Ну, не совсем, но в моем положении менять климат и обстановку не хотелось бы.
В ее положении? До меня не сразу дошло. А когда я понял, в чем дело, то стало как-то неловко.
– Да ты что? Поздравляю! И теперь я окажусь последней скотиной, если откажу беременной женщине?
– Вот именно, – уже широко улыбнулась она. – Ну же, Марек, соглашайся! Я замерзла, устала и хочу домой. А они ждут.
Мы оба оглянулись на окна, где маячил чей-то силуэт. Когда Ау объявила, что меня ждет важное и срочное дело, я обрадовался. Сессию у себя я уже сдал, к друзьям, по понятным причинам, наведываться не решался, и последние две недели в огромной чужой квартире стали совершенно невыносимыми. Оказалось, неприятное это дело – оставаться один на один с собой. Слишком много всплывает неприятных мыслей и воспоминаний, так, что потом в зеркало на себя смотреть противно.