Затем приходит маг, высокий мужчина с жидкой бородой и в мантии.
Я вовремя закрываю открывшийся рот — он выглядит, как будто вышел
из сказки про волшебников. Стараюсь сильно на него не
таращиться.
Маг водит надо мной руками, и я даже вижу лёгкую дымку, которая
выходит из его ладоней. Он прикладывает руку к моему лбу и что-то
бормочет.
— И что вы скажете, что со мной было? — спрашиваю я мага в
нетерпении.
Но он только качает головой и выходит. Вспоминаю недобрым словом
его драконейшество, который запретил со мной разговаривать. Мне же
тоже надо знать! Я тут сознание на ходу теряю, как мне сбегать?
Остаюсь одна и допиваю остывший кофе, с наслаждением ем
круассан. На Изара шантаж не сработал, а силы мне нужны. Прикончив
завтрак, встаю и переодеваюсь в то, что принесла служанка. Не сразу
разбираюсь в подвязках и завязках, но в итоге всё оказывается не
так сложно. Чувствую себя бодрее. Готова действовать, только вот
возможности нет.
Подхожу к окну и долго любуюсь на море. Вдруг на подоконник с
другой стороны садится маленькая чёрная птичка. У нас я такой ни
разу не видела. И она совсем не боится.
Тук-тук-тук. Птичка стучит по подоконнику, подпрыгивает ближе ко
мне. И только тогда я замечаю привязанную к её лапке записку.
В сердце появляется надежда. Кто-то хочет связаться с Дариной,
кто-то на её стороне! Помощник мне бы ой как не помешал. Тяну руку,
осторожно снимаю записку и разворачиваю её.
“Любимая, потерпи немного, мы скоро встретимся”, — написано
прямым почерком почти без завитков.
Наверное, в сотый раз после попадания в этот странный мир, из
которого я и видела только спальню да море, мне дико хочется
выругаться.
У Дарины кто-то был? Тот, кого она любила и кто называл её
“любимой”? Так в этом причина того, что она не хотела детей от
Изара?
Что-то это не делает жизнь проще. Мало мне этого громилы,
который срочно хочет от меня ребёнка. Так ещё где-то ходит кто-то,
кто хочет от меня… Чего? Любви?
Пошатываюсь и сгибаюсь пополам, резко схватившись за голову,
потому что в висках снова острая боль. Воспоминание.
“Я” сижу на коленях в объятиях мужчины. Вожу пальчиком по его
открытой рельефной груди, игриво опускаюсь к прессу. Лица с этого
ракурса не вижу, только тёмные волосы, длинную прядь, лежащую на
его плечах.
— Не бойся, Дарина, — говорит мужчина низким рокочущим голосом.
— Можешь смело произносить клятву как есть. Из вас двоих смерть
ждёт не тебя. А после смерти одного супруга второй оказывается
свободен от клятвы…