Из вышеизложенного ясно, что яркой приметой аристократического и олигархического строя было деление гражданской общины на два слоя, господствующий и подчиненный. Принадлежавшие к первому обладали не только гражданскими, но и политическими правами, т. е. прямо или косвенно участвовали в управлении, тогда как принадлежавшие ко второму имели только гражданские права, но в управлении не участвовали. Принадлежность каждого лица к тому или другому слою определялась его происхождением и не зависела от его воли. Но в тесной среде самих аристократов существовало полное равенство (οµοιοι), они тщательно и строго следили за тем, чтобы одна или несколько отдельных личностей не приобретали влияния, вследствие которого могла бы возникнуть тирания или господство немногих ко вреду всех. Вообще согласие в среде аристократов было необходимым условием существования их правления. Личные доблести, в древние времена скорее наследственные, нежели усвоенные, и потому принадлежавшие, скорее всего, благородным родам, служили также надежной опорой аристократии. В те времена еще не различались военные и гражданские доблести, и то, что называлось высшим образованием (παιδεια), состояло лишь во владении оружием и практической мудрости; это образование могло быть присуще только богатым и знатным родам, которым имения (отдаваемые в аренду или обрабатываемые крепостными) доставляли средства для безбедного и досужего существования, между тем как масса народа, занятая физическим трудом, мало имела времени для военных и государственных дел (Арист. Пол. III, 3, 3).
Положение низшего класса народа при господстве аристократии и олигархии обыкновенно бывало очень тяжело. Олигархи, сильные своим материальным и умственным превосходством, владением оружием и тесною солидарностью, державшие в своих руках все управление государством, свысока смотрели на массу, держали ее в политической и экономической зависимости и сильно притесняли[12]. Себя величали они отборными именами (αριστοι, βελτιστοι, καλοι, καγαθοι, ευγενεις, γενναιοι, γνωριµοι, επιεικεις, χαριεντες, χρηστοι, εσθλοι), а презрение к народу (δηµοτικοι, δηµοται, πενητες) выражали в разных бранных эпитетах (κακοι, δειλοι, πονηροι).
Особенно сильна и тяжела для народа была аристократия в тех странах, где пришлые завоеватели и их потомки занимали место туземных владетелей страны. Если они даже и принимали иногда в свою среду туземные благородные роды, то масса народа все-таки становилась в безусловную зависимость от них, которая должна была тем сильнее чувствоваться, что иногда покоренные сохраняли имя свободы (хотя лишаемы были гражданских прав и обязываемы платить подати) и вместе с нею возбуждающие воспоминания о прежних лучших временах. Разность происхождения делила весь народ в завоеванных странах на две части, господствующую и угнетенную, которые нередко имели даже разные законы и учреждения. Победители по праву завоевания делались владетелями земли, туземные же жители по отношению к ним становились или наследственными свободными арендаторами, или крепостными, которые обязаны были обрабатывать земли своих господ и доставлять им известную долю продуктов (например, в Спарте ειλωτες, в Фессалии πενεσται).