Изида Великолепная в гневе была еще великолепнее, чем обычно. Черный кожаный брючный костюм подчеркивал соблазнительные стройные формы, декольте открывало подтянутую грудь. Рыжие волосы струились по узким плечам, нефритовые глаза горели возмущением. В нашей гостиной на первом этаже роскошного особняка даже слегка потемнело от исходящих от матери волн негодования. Но меня такими фокусами не проймешь. Я же с детства непутевая, как меня любят называть дома, поэтому уж затемнение пространства в исполнении бабушки и мамы видела не одну сотню раз. А, следовательно, я ничего не могла ответить дражайшей родительнице, кроме как все ту же зазубренную наизусть фразу:
− По закону все ведьмочки должны поступить на обучение до восемнадцати лет. И там ни слова о том, какова должна быть при этом их сила. Мне, если ты не забыла, до обозначенного срока осталось каких-то три месяца. Не стоит нарушать закон. Ты же не хочешь испортить репутацию нашего рода?
Родительница побледнела, потом резко покраснела, и ее колдовские глаза засияли не менее колдовской зеленью. Ой–ей, а вот это уже нехорошо, совсем нехорошо. В серванте зазвенела посуда, на каминной полке задрожали портреты в золоченых рамах, хрустальная люстра под расписным потолком затряслась. Того и гляди, посреди столицы случится немереный выброс силы. А я что? Я ничего. Мне учиться нужно. Так хоть призрачный шанс стать ведьмой у меня все же появится, а без академии мне даже инициация не светит. Поэтому делаем невозмутимое лицо, вздергиваем смоляную бровь и изображаем презрительную ухмылочку. Вот так, готово.
У родительницы задергался светящийся правый глаз, но я с невозмутимым видом продолжала сидеть в кресле.
– И это ТЫ мне говоришь про репутацию?! – наконец обрела дар речи Изида Великолепная. – Да один факт твоего существования – уже необъятное пятно на репутации нашего рода! И за что меня так наказала Всемилостивая Ихара? Почему именно у меня должна была родиться такая никчемная, бездарная дочь?
Родительница покосилась на стоящее у стены высокое зеркало и пригладила копну растрепавших рыжих локонов. Я лишь глаза закатила. В этом семействе все ведьмы обожали заниматься самолюбованием. Кроме меня, конечно. Но это ни в коей мере не волновало моих родственниц и не мешало им развесить по всему дому бессчетное количество зеркал для услаждения взора собственными отражениями. Я же бродила по коридорам и комнатам, гордо задрав подбородок и глядя строго вперед, чтобы лишний раз не расстраиваться.