Дмитрий Сергеевич Смирнов, сидел хмурый за столом . Адмирал с
удовольствием отчислил бы Гарри ещё до поступления, потому что
иначе как бредовой идею совмещённого обучения назвать не мог. Но
грёбаное командование продалось с потрохами! Как ему намекнули,
двойки Гарри ставить нельзя и отчислять тоже, а когда возмущённый
адмирал, подняв все связи, всё же узнал, с какого перепугу, к
своему собственному стыду он тоже продался и начал подробнее
знакомися с расписанием уроков, чтоб случись чего их поменять, а
что самое отвратительное — специально дорабатывать устав впервые с
момента основания школы, а ей 150 лет, между прочим! Но как бы ни
было противно адмиралу, технология межзвёздных перелётов,
независимая от ретрансляторов массы и нулевого элемента, которого у
человечества вобщето говоря маловато было, — вещь много более
важная, чем его гордость.
А вот Альбус Дамблдор, наоборот, был рад и заинтригован и рад
тому, что так легко отделался. Не каждый день встречаешься с
посланцем смерти самолично и живым уходишь. «День, когда это
происходит, вторым днём рождения считать можно», — подумал Дамблдор
и усмехнулся. «Получается, я десятого августа родился», — продолжил
мыслить он, перебирая став — старый, ещё составленный основателями
устав Хогвартса, ныне вошедший в силу с пробуждением школы.
Перебирал его Альбус не просто так, а в поисках лазейки для Гарри,
ведь до третьего курса детям дорога из школы закрыта. «Обычно
закрыта, но вот личным ученикам позволено многое...» — размышлял
великий волшебник. «Особенно если учителя такие, хе-хе,
хтонические», — несколько нервно хихикнул он.
Но самый главный удар по людскому спокойствию Гарри нанёс за
пределами двух школ, в которых будет учиться гипердвигатель. В
Альянсе так ужалил всю разведку, контрразведку и инженерные службы
пониже спины, что забегали тотально все. Из отпусков выдернули и
тех, кого можно, и тех, кого нельзя. Неожиданно свалившуюся
технологию нужно было освоить быстро, тайно и так, чтоб ксеносы ни
ухом, ни рылом, вообще ничем, да ещё и в кратчайшие сроки! На всех
секретных предприятиях надёжно воцарились кранч с авралом на пару.
А за пределами биржи в кулуарах между крупнейшими предприятиями
человечества разгорелась тихая и молчаливая грызня за секретные
госзаказы. Человечество кипело, как бульон в скороварке, но на вид
было тихим и спокойным, являло собой прямо-таки пасторальную
картину, весьма обманчивую, но кто об этом знает?