— А не для такого мусора, как ты. — Добавил другой.
— Понятно. — Сказал Гарри с глубоким пониманием: ЭТО не лечится.
— Вы чего-то хотели, «уважаемые»? — Вежливо спросил он, закрывая
голографический интерфейс инструментрона.
— Да, хотели. — Сказал Дин.
— Чтоб ты извинился перед нами, смерд. — Добавил другой.
— Ведь ты напал на одного из нас. — Третий.
— Ещё и оскорбил при этом. — Сказал четвёртый.
— Поэтому в качестве извинений ты засунешь башку в унитаз и
попьёшь из него. — Сказал главарь всей шайки, держась за отбитую
печень рукой. — Чего сидишь, выполняй! — Заорал он, сорвавшись на
фальцет и тыкая в Гарри волшебной палочкой, которую держал в другой
руке.
— Интересно, это врождённая патология или последствия травмы? —
Сказал Гарри, потом этак по-птичьи голову наклонил и продолжил: —
Слушай, болезный, тебя в детстве башкой, случаем, не роняли?
— Да, да, да, как ты смеешь, инка-А-А-А-А-А-А! — Фоули, который
Джейкоб, хотел уже связать наглеца магическими путами, но ждать,
пока его свяжут и искупают в толчке, Гарри не стал, стремительно
вскочил, коротким замахом омни лезвия перерубил волшебную палочку
нападавшего, а в следующий момент его многострадальное тело
получило живительный заряд здравомыслия аж в три миллиона вольт
разом, когда тот прокатился по нервной системе наглеца, тот
завопил, как загулявший кошак, которому прищемили яйца для
дальнейшей кастрации.
Второй, получив удар в морду и повёрнутую под неправильным углом
руку, издал звуки, напоминающие нечто среднее между криками
ощипанной чайки и крысы с подожжённым хвостом, взяв новую высоту
оперного пения, когда разделил судьбу заводилы, и 7 миллиампер
весёлым табуном прокатились по телу.
Сего вопящего козла Шепард подставил под чужое заклятие, скинул
парализованную тушку в сторону и, схватив за кружевной шарф меткого
мазилу, с разворотом вокруг него и в приседе познакомить его нос с
деревянным столом, чтобы тут же проскользнуть между ногами, «задев»
кулаком репродуктивные органы умника.
Следом, будто кара от самой судьбы, два его кулака молотками
врезаются в нежные пальчики на ногах четвёртого
мальчика-аристократа. Только бесчестный удар заставляет его
согнуться в полоне, чтоб Гарри с удобством в красивом апекорте
врезал ему в солнышко, помогая согнуться достаточно низко, чтобы
Шепард с удобством врезал сцепленными в замок руками прямо ему по
спине и в почку.