Командор Василий Кузнецов, который давно не представлялся по
работе с именем и фамилией, поскольку все тут же начинали считать
их второпях придуманным оперативным псевдонимом, старательно
получал удовольствие от проведенного дома выходного. Когда еще
доведется!
Он, конечно, знал, что где-нибудь утром или скорее в середине
дня могут нагрянуть двое детей-волшебников, Всадник Ветра, и с ним
еще одна возможная кандидатура на магическое обучение. Но
абстрагировался от этого знания точно так же, как и от зудящей
тревоги за здоровье старшего аналитика Службы — без которого
Программе, увы, скорее всего швах. Явится Кирилл Ураганов — хорошо.
Не явится — значит, что-то у него не вышло. Командора Кузнецова это
не касается. Все меры, какие мог, он уже принял.
Поэтому на звонок от наружной охраны он отреагировал без особой
тревоги, хотя и слегка удивился.
— Василич, тут какой-то мальчик-волшебник, опустился в конце
улицы, идет к твоему дому, — сказал глава расчета, следившего за
входом в огороженный поселок.
— Да, я его жду, — спокойно подтвердил командор Кузнецов. —
Один?
— Один. Он нестандартно летит. И выглядит нестандартно. Мы на
низком старте, имей в виду.
Командор хотел было спросить, что значит «нестандартно летит»,
но услышал звонок: кто-то нажал кнопку на воротах. Ну вот сейчас и
посмотрит.
— Спасибо, Саш, — сказал он.
Хорошо, что командора предупредили, потому что иначе он мог бы
растерять невозмутимость.
Это действительно был Всадник Ветра, он же Ветрогон по более
старой ориентировке, он же Кирилл Ураганов — спаситель АЭС-58,
приручитель целого табуна Девочек-Лошадок, агент Службы и самый
многообещающий на сегодняшний день проект Аркадия Весёлова. Но как
он выглядел!
Первое и главное: он был весь в крови. Кровью были забрызганы
волосы, лицо и руки. Кровь была на свитере, на манжетах. От крови,
видимо, слипся шикарный лисий воротник ярко-красной, явно с чужого
плеча, шубы, которая висела на мальчишке, как на вешалке.
Во-вторых, свой обычный синий плащ Кирилл держал, прижав к груди
в виде большого, чем-то набитого свертка.
В-третьих, он... вот тут сложно было сформулировать. Но нечто
подсказывало командору: с Кириллом что-то произошло. Что-то очень
серьезное. Это читалось в мимике, в позе... он как будто не совсем
был похож на себя прежнего.