- От грусти болит душа её, - нестройным хором
повторял отряд в неполную сотню, отрабатывая движение в
колонне.
Банальность.
Что может быть сложного в том, чтобы построиться в
колонну по двое и организованно куда-то пройти? На первый взгляд –
ничего. Но на практике люди, не привыкшие к таким вещам,
обязательно умудрялись как-то учудить. И колонна волей-неволей
рассыпалась. В итоге уже на дистанции примерно в пару сотен метров
все превращалось в бесформенную толпу. Из-за чего довольно сильно
падала скорость ее движения и управляемость.
Двух таких проходов хватило, чтобы Беромир догадался
до необходимости задать ритм. Барабаном. Но очень уж он шумный. А
ту же песню же, в случае чего, можно и вполголоса петь. Даже
бухтеть. Просто чтобы по строю в унисон шла какая-то мелодия…
какой-то ритм.
Сочинять ничего не стал, ибо не умел.
Просто взял первую, которую вспомнил из более-менее
ритмичных. И попробовал адаптировать. Что оказалось на удивление
непросто.
Первую композицию попробовал и отбросил. Текст
оказался труднопереводимый, из-за чего едва ли возможен для
песенного перевода. Вторую туда же. Третью. Где-то с десятой
попытки припомнилась ему одна песенка из кинофильма «Иван
Васильевич меняет профессию». И тут дело пошло.
Внезапно выяснилось, что окромя двух иудейских имен,
которые в местные ворота никак не лезли, все остальное вполне
нормально переводится и увязывается с рифмой, ритмом и размером.
Так что на следующий день, провозившись весь вечер и утро, Беромир
представил суду его маленького войска песню.
Объяснил для чего она.
Напел.
Ну и пошло-поехало. Два куплета и простенький припев
выучили быстро. И, вместе с тем, стало намного лучше получаться с
движением. Прямо невооруженным глазом приметно. Но все равно –
разрыв случался. Пусть реже, однако, неизбежно. Так что к концу
второго дня Беромир приметил еще одну важную деталь – у людей был
разный шаг. Они ведь все разные. Кто-то выше, кто-то ниже. У
кого-то ноги в пропорции тела длиннее, у кого-то короче. А сверху
на это накладывалась индивидуальная привычка к ходьбе.
Беда.
Но поправимая, в теории.
Буквально за час Беромир с учениками метров в пятьсот
набили парных колышков друг напротив друга. И между ними чуть
заглубили жердины тонкие. Да на одинаковом промеж себя расстоянии.
Так, чтобы всякому было сподручно по таким отметкам шагать, даже
самому коротконогому не требовалось слишком уж тянуться.