Важно шествуют они к центральной площади, где среди бетонных фонтанов со струями вверх возвышается монументальная фигура Тараса Шевченко. И тут же, в сторонке, трепещет жёлто-голубым прапором героический мемориал в честь погибших когда-то Героев Небесной сотни – люди помнят, что заметно по свежим цветам.
Присаживается отдохнуть татарин, дав испить своему другу не очень чистой воды из фонтана. Поглядывает по сторонам, примеривается – что к чему в этом Тетищево есть примечательного. Ничего, впрочем, не было, – сплошная провинциальная серость и откровенная пропылённая дрянь с шумно затихающим на вечер базарчиком за памятником великого поэта.
Но только разве ж дадут спокойно посидеть человеку с дороги в этом самом Тетищево? Тут же вырастает неподалёку из ниоткуда строгий, американского вида полицейский бобик. Да вот только вылазят оттуда вовсе не шерифы в ковбойских шляпах со звёздами в полгруди, а самые настоящие наши, украинские менты. Один – жирный потеющий карапуз, второй – длинный, сухой, жердью небеса подпирающий детина.
Оба, конечно же, с ленивой деловитостью подползают к Искандеру, козыряют под фуражку:
– Здоровеньки булы, хромадянин. Вы звидки и с якой метою к нам изволили прибыть?
Искандер тяжело вздыхает и косит взглядом на нагрудный значок карапуза:
– Ну, чего вам от меня нужно, пане полицаи? Я как будто вам сепаратист какой-то. Путешественник я, изучаю пути-дороги и города. Людей радую к тому же – единорогом вон своим. Приходите завтра на майданчик, будет шоу, вам даже места в первых рядах организую, как важным членам справедливого и социального общества.
Полицаи тут непреклонны:
– Шо нам твоё шоу? Ты удостоверение образины своей предоставь, там и побалакаем. Або ты не хромадянин Украйны?
– Громадянин-то я громодянин, но только громадянин мира, в целом, так сказать… Нету паспорта, потерял. И что с того, расстреляете теперь?
Тут жердь схватывается рукой за затылок, кислит лицо своё лимоном и огорчённо цокает:
– Ну, раз паспорта нема, значить есть два альтернативных вариантив… Один поганый, другой – взаимовыгодный…
Татарин снова тяжко вздыхает, прихлопывает себя по брючине.
– Сколько?
Карапуз цыркает зубом, улыбается и азартно подмигивает своему товарищу:
– Допустим… эээ… триста? Пойдёт?
– Не, не пойдёт, – тоскливится Искандер. – Давай двести?