Сжимая от ярости кулаки, поднимаюсь и, прожигая глазами ненавистное мне отражение, тихо себя обещаю:
— Я разлюблю тебя, засранец. Обещаю.
2. Глава 1
Зимние каникулы
Полина
— Полинка, может ты поужинаешь? — спрашивает мама, открывая дверь в мою комнату. И тут же натыкается на мой свирепый взгляд.
— Мама! — возмущаюсь я, надувая щеки. — Ты опять?
— Поль, ну ведь нельзя… — обеспокоенное начинает она очередную лекцию на тему того, что я вообще не толстая и что нельзя морить себя голодом. Ага, и это кость широкая, а не жир. И вообще у нас — Устиновых порода такая!
— Можно, если ты не влезаешь в новые штаны! — фыркнув, брезгливо морщусь.
— Велика беда! Давай еще одни купим!
Разумеется, мама хочет как лучше. И, храни ее боже, что терпит мои капризы, но… Неужели она не видит этого безобразия? Неужели не понимает, что нет ничего прикольного в том, чтобы весить тонну? Особенно, если ты девочка-подросток.
— Мне не нужны новые, я хочу влезать в эти, — с твердой решимостью отрезаю. — Я не буду ужинать.
Мама горько вздыхает, ворча что-то себе под нос, и прежде чем выйти обиженно бросает:
— Как знаешь.
Уже полторы недели (да-да после той отвратительной тусовки, что стало моей личной аллеей позора) я сижу на жесткой диете.
Никакого мучного. Никаких углеводов и фаст фуда. Никакого сахара! Заруби себе на носу, Устинова! Ни-ка-ко-го! И даже одного батончика, на который ты сейчас так жадно смотришь.
Жизнь определенно потеряла краски после той, будь она трижды проклята, новогодней вечеринки.
Ну ладно. Все было не совсем так. После той вечеринки, поскольку наступили новогодние праздники (да здравствует оливье и крабовый салат) я только и делала, что заедала стресс. Клянусь, я практически жила у холодильника! Даже всерьез думала над тем, чтобы туда перетащить кровать. И все это безумие длилось ровно до того злосчастного дня, пока я не собралась с ребятами в кино, не полезла в шкаф, не достала штаны и… В них не влезла! Мерзавцы не застегнулись на мне! Честно скажу, я пробовала втягивать живот, отчего моя селезенка, кажется, сдвинулась с места, прыгала, не теряя надежды втиснуться в джинсы, но без толку.
Тогда я сделала то, что меня уничтожило. Достала пыльные весы из-под кровати. Старые, железные, ненавидимые мною, но как назло самые точные. Встав на них, я долго держала глаза закрытыми, страшась их открыть. И все же пришлось.