в отличие от прежних идеологизированных приоритетов, рассматривалось руководством КНР не как некая панацея от всех «бед и проблем» страны, а лишь как
средство развития производительных сил в условиях глобализации, причем за счет вполне естественного использования Китаем своего основного на тот период сравнительного конкурентного преимущества – многочисленной и дешевой рабочей силы. Тем самым во многом устранялось наиболее явное противоречие, характерное, как было отмечено выше, для административно-командной системы в Китае – противоречие между преимущественно трудоемким ресурсным потенциалом национальной экономики и стратегическим приоритетом развития тяжелой промышленности как капиталоемкой отрасли, ставка делалась прежде всего на развитие и последующую экспортную ориентацию трудоемких отраслей агропромышленного комплекса, легкой и обрабатывающей промышленности.
В отличие от своего предшествующего, административно-командного, аналога, пореформенная модификация ГРЭП в КНР характеризовалась, таким образом, гораздо большими прагматизмом и степенью соответствия национальной экономической политики объективным реалиям страны. Неудивительно в этой связи, что она способствовала относительно устойчивому и беспрецедентно быстрому экономическому росту, демонстрируемому Китаем практически в течение всего современного реформенного периода (подробнее см. разд. 2.4).
В то же время в связи со стратегической ориентацией на экономический рост «во что бы то ни стало», в том числе с опорой на прогрессирующую структурную неравномерность как стимул и драйвер роста, данная модель по сути явилась предпосылкой и весьма негативных последствий указанного бурного экономического роста, таких как чрезмерное углубление социальной и межрегиональной дифференциации, колоссальный перерасход и нехватка природных ресурсов, сильное загрязнение окружающей среды, глубокий разрыв между экономикой и социальной сферой, и др.
С точки зрения сказанного выше четвертый, современный, этап модернизации модели ГРЭП, как и в целом социально-экономической стратегии Китая, является вполне естественным продолжением предшествующего этапа, попыткой дальнейшего совершенствования регулирующей роли государства, диктуемой, как считают известные российские китаеведы, «повышением степени зрелости рыночной экономики в стране, и прежде всего потребностью перехода КНР от экстенсивной, ресурсозатратной, неэкологичной модели экономического роста к интенсивной, ресурсосберегающей, а также от социальной поляризации общества к развитию и преобладанию в нем устойчивого и многочисленного среднего класса (как фактора расширения емкости внутреннего рынка и гаранта социально-политической стабильности)» [103, с. 335–336].