– Это ужасно несправедливые законы.
На тонких губах Расмуса мелькнула улыбка.
– Сделаю вид, что не слышал этого высказывания. Ведь его можно толковать как критику королевской власти. Прошу, госпожа Ингольф, будьте сдержаннее во время допроса. Не говорите ничего, что может усугубить ваше положение.
– Я ни в чем не виновата, – повторила я угрюмо.
– Если так, мы обязательно это докажем. Все будет хорошо, – вдруг добавил он почти ласково, но его слова меня не успокоили.
Закон наш – враг наш, говорила фонарщица Лилла. Комиссар Расмус – представитель закона, следовательно, мой враг. Хитрости ему не занимать, он пойдет на любые уловки, чтобы восторжествовать. Притвориться доброжелательным и понимающим ему ничего не стоит.
Да, следует быть осторожнее.
Карета остановилась, стихли топот и пыхтение Коптилки.
– Прибыли, – комиссар распахнул дверцу и помог мне выбраться.
Стоило ступить на неровную брусчатку, как по спине побежали мурашки от открывшегося зрелища.
Городская тюрьма.
Здание было новое, отстроенное лишь год назад хлопотами бургомистра. Но тюрьма есть тюрьма, хоть ты ее из мрамора возведи.
Ворота низкие, грязные – копоть садилась на все поверхности в Ферробурге за считаные часы. Дверь обита железом и усажена сверху остриями. Вход сторожат два полицейских Коптилки – массивные, приземистые, с толстостенными чугунками на плечах. Внутри чугунков шумит магическое пламя, дым поднимается в небо тяжелым черным облаком.
За Коптилками присматривал человек в полицейской форме, такой же неказистый и массивный. При виде меня он сочувственно охнул:
– Эрла! За что вас сюда, голубушка вы моя?
Когда он заговорил, я узнала в нем господина Олда, тюремного коменданта. В мою чайную он приходил не в форме, а в клетчатой рубахе и вязаной кофте – совсем другой человек, добродушный и говорливый! Он уважал легкомысленный жасминовый чай и был не прочь полакомиться шоколадными ватрушками.
Но сейчас я смотрела на него со страхом, потому что Олд был частью бездушной тюремной системы, и оказаться у него в гостях мне вовсе не хотелось.
– Это просто недоразумение, господин Олд, – проговорила я слабым голосом.
– Отставить беседы с задержанной, комендант, – внушительно, но без гнева, выговорил ему комиссар.
Господин Олд смешался, оробел и отступил за спину Коптилки.