– Небеса и тьма! – пробормотал Гаррос, – ну почему ты такая упрямая?
– Ты уже забыл пророчество Вианны? – перебила его Лайрэ.
– Это которое? – резко ответил он вопросом на вопрос. – Вианна роняет пророчеств, словно дуб желуди… Глядишь и свиньям прокормится можно…
– Спорить с тобой – так проще с тенью драться! – вспылила она. Воистину – правду сказала Вианна – говорить о древних тайнах таким как ты – все равно что читать проповедь ослу или тем самым свиньям!.
– Мудрость – ее, а свиньи, конечно, мои. Впрочем – ни ты ни она мясом моих свиней не брезгуете… – лорд казалось вот вот рассмеётся.
Лайрэ однако была не склонна шутить.
– Выслушай меня, – настойчиво сказала она. – Ты ведь знаешь, что привиделось Вианне, когда я только родилась.
– Ну конечно же! – вспыхнул он. Я слышу это уже столько сколько себя помню…
Тогда послушай еще раз!
«Он явится тебе из Бездны и Безмолвия. Он придет – и ты узнаешь жизнь, которая невыразимо прекрасна, или смерть, которая беспощадной лавиною рухнет на мир…».
– Прости, – сказал Гаррос, – не знаю – кто уж там придет из Безмолвия – но по-моему глупо бояться пророчества – оно сбудется либо нет и тут ничего не поделаешь.
Кулон на ладони у Лайрэ пылал, словно капля огня. Она пристально вглядывалась в него, но видела лишь то, что и прежде. Священное пламя… Священный круг камней. Священную йиллайину. Тень Бездны где то рядом…
– Пусть будет так, – прошептала Лайрэ. Стиснув зубы, она опустилась на колени у огня и приложила ладонь к щеке незнакомца.
Ощущение удовольствия было таким острым, что Лайрэ вскрикнула и отдернула руку. Опомнившись, она вновь медленно потянулась к незнакомцу.
Гаррос невольно сделал движение, как бы желая оградить Лайрэ от новой боли. Потом овладел собой и стал наблюдать, сжав губы.
Когда рука Лайрэ прикоснулась к незнакомцу во второй раз, она ее не отдернула. Издав какой-то тихий звук, она придвинулась еще ближе к нему. Закрыв глаза, отрешившись от всего остального мира, она упивалась чистейшим наслаждением, подобного которому еще никогда не испытывала.
Ей показалось, будто она парит невесомо в облаке света, овеваемая добрым теплом, увлекаемая куда-то. А там, где кончалось облако золотистого сияния, темной тенью клубилось….
У Лайрэ вырвался негромкий крик.
Доблестный воин, свет и тьма, радость и боль, друг и смертельный враг…