Он не говорит ни слова. Просто сидит на корточках. Осторожно пожимает ладонь дочери и улыбается.
Сердце болезненно сжимается в груди. Я помню эту улыбку. Он дарил ее мне когда-то очень давно, еще до нашей свадьбы. Нежно, любя, согревая.
Не важно, что сейчас он дарит этот взгляд и эту улыбку не мне, я все еще могу греется в их отблесках. И где-то в глубине души радуюсь этому.
Огромные любознательные карие глаза-бусинки Сони, не отрываясь, следят за отцом. Она с интересом рассматривает его ладонь, дорогие часы, пуговицы на рубашке и его лицо.
Пухлые губки округляются и вытягиваются, словно она пытается выговорить букву «О». Не отнимая ладошки у отца, она тянет вторую ручку, пытаясь потрогать густую темную щетину.
Они так похожи: оба темноволосые, Ярослав коротко стрижется, его волосами занимаются стилисты в лучших салонах столицы, но я то знаю, что у него такие же упругие кудри, как у Сони. Теплое золото глаз в обрамлении почти черных ресниц и две ярко очерченные ямочки на круглых щечках.
- Кхм, - позади, разрушая волшебство момента, откашливается заведующая.
Встряхиваю головой и делаю судорожный вдох.
- Идем, родная, - тяну к дочери руки, и Соня отступает от отца на шаг. Ее ладошка выскальзывает из его руки.
Чувствую, как рушится волшебство, но сделать уже ничего не могу.
На долю секунды, может, и меньше успеваю заметить в расплавленном золоте его глаз сожаление и горечь утраты. Взмахом ресниц Ярослав отсекает от меня свои чувства.
- Значит, на ужин тебя сегодня не ждать, Полина? – зачем-то задает очередной неуместный вопрос Татьяна Петровна.
Ярослав хмыкает, слишком резко поднимается в полный рост и распахивает дверь на улицу.
- Нет, Татьяна Петровна, не ждите, я же говорила, что не смогу, - голос опускается, слова даются мне с трудом.
Я действительно не собиралась сегодня к ней на ужин, да еще и в компании своего начальника. Но чувство неловкости не отпускает.
Женщина лишь понимающе кивает, прощается и запирает за нами дверь.
Спину обжигает ее тяжелый заинтересованный взгляд сквозь опущенные жалюзи.
Внутри вскипает злость. Невероятно яркой, мощной волной она окатывает меня с ног до головы. Почему я все это терплю? Почему всегда чувствую себя виноватой?
- Если ты отказалась из-за меня, то не стоило, - Ярослав распахивает передо мной дверцу. – После клиники я бы доставил тебя прямо на «бал».