- Кто увел ребенка?
- Ярослав Строков, - чеканю быстро. Слабая надежда расцветает в груди.
- Вы знаете этого человека?
- Конечно! – одни и те же вопросы начинают меня бесить.
- Кем приходится этот человек ребенку?
- Он отец моей дочери, - выдыхаю сквозь зубы.
- Вы знаете этого человека?
- Да вы издеваетесь? – взвизгиваю.
На том конце на секунду воцаряется тишина и снова мне прилетает вопрос.
- Кем приходится этот человек вам?
- Он мой муж…
- Значит, ваш муж взял вашего общего ребенка и зашел в клинику?
- Да! – нетерпеливо перебиваю голос из трубки.
- Перед этим он дал вам ключи от своей машины и сказал, что будет ждать с ребенком внутри?
- Да!
- Возможно, они внутри. Вы не проверяли?
- Нет!!!
Очередная пауза затягивается.
- Возможно, вам стоит проверить. Всего хорошего, - безэмоциональный женский голос на долю секунды превращается в холодный и строгий. А после просто исчезает за отрывистыми короткими гудками.
– Нет, нет, постойте. Он никогда не видел Соню…
Но слушать меня продолжают уже гудки.
Пальцы дрожат и с трудом попадают по клавиатуре. За пеленой слез не вижу экрана. Пытаюсь набрать номер «на ощупь», но ничего не выходит.
Сжимаю смартфон в руках и опускаю голову. Соня, доченька! Сердце сжимается в груди, и я с болезненной ясностью понимаю, как мне ее не хватает. Она – вся моя жизнь…
Всхлипываю.
- Полина, что случилось? – звучит совсем рядом хорошо знакомый голос.
Вскакиваю со скоростью молнии. Резко разворачиваюсь.
- Ты… - бросаюсь к Ярославу.
На его руках сидит сияющая София, в одной ее руке ярко-зеленый леденец, в другой – запакованный одноразовый медицинский шпатель.
Карие глазки-бусинки лучатся счастьем и по очереди смотрят сначала на лакомство, а потом на «подарок».
- Мы, - кивает Ярослав, рассматривая меня.
Его взгляд темнеет, хмурится, стоит ему заметить мои слезы.
- Что случилось? – в тихом баритоне слышится беспокойство. – Почему ты не пришла в клинику? Что-то с родными?
Его взгляд мечется по моему лицу, подмечает красный распухший нос, отекшие глаза, закушенную до боли губу. Только бы не разрыдаться. Только бы…
Слезы брызгают из глаз.
- Родными? - бросаюсь вперед. – Кроме дочери у меня нет родных. Дай ее мне…
Забираю Соню и прижимаю к себе. Дочка охает от неожиданности и роняет шпатель.
- Атель, тель, - она пытается вывернуться, наклониться, достать свою новую игрушку. А я продолжаю прижимать ее к себе и плакать.