На самом деле я и сам в последнее время об этом задумываюсь.
Надоело мне моделей перебирать, хочется чего-то другого. Настоящего. Не знаю, кризис это среднего возраста или какая другая хворь. Годы, наверное, все же берут свое. Тридцать пять не за горами.
Большая часть моих друзей уже обзавелись семьями. Кто-то продолжает ходить налево, кто-то постоянно отзывается о жене как о мегере, при этом даже не думая о разводе. Интересно узнать, как может получиться у меня.
На ногах я твердо стою. Дом, дерево — вся эта фигня тоже есть. А вот сына не хватает. Ну и жены, конечно, для начала.
Точно старею.
— Дарина, кстати, о тебе расспрашивала, когда ее отец еще жив был. Я заглядывал к ним. Она видела тебя, когда ты приезжал.
— Что расспрашивала?
— Да так, о жизни. Интересовалась, есть ли у тебя кольцо на пальце. Где живешь, где работаешь.
— А сама чего ко мне не подошла?
И почему тогда сбежала недавно, хотя я видел, как больно ей было на ногу наступать?
— Не принято так, — спокойно отвечает отец, расслабившись. — Так что скажешь, Амир? Пора тебе уже о будущем думать, не всю же жизнь гулять.
— Познакомиться сначала надо, — прищуриваюсь. — Или ты хочешь, чтобы я со своей будущей женой до свадьбы даже не разговаривал?
— Я Золю за ней послал, скоро прийти должны. Здесь и познакомишься.
Через пятнадцать минут в комнате под руку с помощницей отца по хозяйству появляется та самая загадочная Дарина. Девчонка старательно отводит взгляд, сверлит ковер на полу своими глазами, а я конкретно на ней подвисаю.
Как будто в дом влетел толстый купидон с луком и пустил мне в сердце стрелу. Шучу, конечно. Ни о какой любви с первого взгляда и речи быть не может, но девочка реально интересная.
Хочется ее со всех сторон…рассмотреть. Попробовать. Руки так и тянутся выдернуть ее из этой длинной юбки.
— Здравствуй, Дарина, — первым вступает мой отец.
— Здравствуйте.
Голос у нее приятный. Тихий только, напрягаться приходится, чтобы все без ошибок расслышать.
— Я вас оставлю, — поднимается на ноги глава нашего семейства. — Амир, девочку не пугай. И руки не распускай раньше времени.
Только отфыркиваюсь на это отцовское напутствие. Сам как-нибудь разберусь.
Перед тем как покинуть комнату, отец подходит к Дарине и что-то ей говорит. Она зажимается еще сильнее после слов, которые мне не удается уловить, съеживается в комок, обнимает себя руками. Кивает послушно. Как китайский болванчик.