– Что случилось, отец? – повторил сын.
– Жара, – ответил старик. – Нам нужно скорее добраться до воды. Найти место для привала.
– Река уже близко, так говорят нукеры, – ответил Аракао.
– Мы не пойдем к реке. – Голос Инкая стал тверже. – Пусть подойдут остальные. Мы подождем их. Укроемся в ложбине за косогором. Там бросим лишние арбы. Погрузим на оставшиеся раненых. Больных и детей посадим на верблюдов. Все лишнее бросим.
– Но люди не могут идти дальше, – сказал сын. – Они устали, голодны. Жара их доконала.
Старик не ответил.
– Эй, Кайяал, где ты?! – крикнул он, насупив брови.
– Я здесь, старейшина.
Запыленный, усталый воин с перевязанной головой и с длинными волосами выехал из толпы и подъехал к старику, придерживая булаву, притороченную к седлу. За спиной у него торчала пика.
– Возьми с собой кого-нибудь из нукеров и скачи назад! Поднимись на вершину. Оглянись кругом. Протри глаза! Никто не должен знать, куда мы свернули с дороги. Стой там столько времени, сколько понадобится, чтобы сварить полказана бычьего мяса. А потом идите! Осмотритесь – выясните – вынюхивайте – близко ли враг! Когда узнаете хоть что-то, скачите назад и ищите нас в песках, там есть колодец, там корни саксаула уходят глубоко в землю. И тогда решим, как нам быть дальше – вернуться в родные горы или ждать!
– Я понял тебя, Инкай, – ответил Кайяал.
– Я с тобой, Кайяал! – Аракао пришпорил коня.
Кайяал взглянул на старика. Старик растерянно смотрел на сына. До сих пор Аракао не участвовал в сражениях.
Парень ждал благословения отца. Но отец молчал. Он молчал не потому, что считал сына слишком молодым. А потому, что тот был единственным из пятерых, единственным оставшимся в живых. Кроме него, у старика не было никого – ни жены, ни снох, ни внуков.
Сын смотрел прямо. Старик на минуту закрыл глаза. По лицу пробежала тень, чуть побледнели скулы. Но голос старейшины прозвучал спокойно и твердо:
– Благословляю тебя, сын. Будь храбр и осторожен…
Инкай провел ладонью по бороде.
– Ступайте! – властно сказал старик.
Аракао придержал своего скакуна, чтобы пропустить Кайяала вперед, взглядом обвел истерзанный караван. Юный воин, сидевший на усталом вороном коне и державший за повод навьюченного верблюда, не спускал глаз с Аракао. Караван вновь двинулся вслед за Инкаем. Воин все еще не трогался с места.