Если предложенная цепь умозаключений является верной, то становится понятным, что обновление подобных списков инициировалось правительством с интервалом в 15–20 лет и имело достаточно регулярный характер. Фрагментарный характер этих росписей не дает представления о численности Государева двора, равно как и о представленных в нем лицах и фамилиях.
Вопрос о принадлежности того или иного персонажа, действовавшего в конце XV – начале XVI в., к этой корпорации решается каждым отдельным исследователем исходя из его собственного понимания критериев отбора. Из-за размытости маркерных признаков далеко не всегда предпринимаемые попытки являются удачными. Особенно трудно уловить грань между представителями низших слоев Государева двора и рядовыми детьми боярскими. Выполнение последними обязанностей и служб, типичных для членов двора, могло иметь случайный характер или быть вызвано неординарными событиями.
Далеко не всегда к участию в дипломатических процедурах привлекались исключительно дворовые дети боярские. Часто в качестве гонцов и приставов при послах использовались местные служилые люди, оказавшиеся «под рукой». Нет уверенности, что судьями низшей инстанции также назначались лишь члены Государева двора. Спорным, наконец, является вопрос о кормлениях. Есть основания говорить о широком бытовании в рассматриваемый период кормленной системы, которая охватывала в некоторых случаях и рядовых детей боярских[102]. При определении статуса приходится опираться на совокупность сведений о службе самого интересующего лица, службе его ближайших родственников и потомков (учитывая преобладание наследственности статуса), наличии и размерах сделанных ему пожалований.
При отборе новых лиц в состав двора имели значение как субъективные, так и объективные факторы. Для провинциальных детей боярских эта процедура могла проходить на индивидуальном уровне, так что привилегированный статус становился достоянием лишь некоторых семей и фамилий. Часть захудалых членов старомосковских боярских родов не попала в состав Государева двора. В актах Юрьевского уезда первой половины XVI в. неоднократно упоминаются Ананьины. Все они были потомками Анании Петровича, конюшего великой княгини Марии Ярославовны, из боярского рода Федора Бяконта. Юрьевские Ананьины отсутствовали в родословной росписи и не были позднее представлены в Дворовой тетради