Стоит этому самцу только захотеть – он вышвырнет меня из своего автомобиля даже без усилий. Да ещё и пинка даст для придания ускорения.
– Слушай, ты тратишь моё время, психопатка… – Начинает злиться, заглушая мотор своего драндулета. Прищуривает взгляд, в котором плещется раздражение.
Такой разговор не сулит ничего хорошего, но времени в обрез. И обижаться некогда. Тем более, на подобных злюк вроде этого мужлана.
Его и так уже природа обидела.
Сам вроде ничего, но характер ужасный. Грубит и ёрничает, несмотря на то, что из-за него я лишилась актёра.
И за собой вины не чувствует.
– Ну? Долго мне ждать? - Взмахивает рукой перед моим носом.
Взгляд цепляется за мужские пальцы. Длинные, с ровными фалангами как у пианиста.
И сердце отчего-то заходится в грудной клетке. Разрывает рёбра.
На безымянном пальце правой руке – пустота, значит, никто не клюнул на его внешность.
Торопился бы он к жене или детям – я бы ещё, может быть, сдалась. А так – подождут его пациенты.
Ещё потом мне спасибо скажут, что уберегла их от этого коновала. Неизвестно ещё, какой он доктор…
– Ладно... - Медленно кивает, щёлкая ремнём безопасности.
Не успеваю возликовать, как он обходит свой автомобиль, распахивая передо мной дверцу.
– Сама выйдешь, или помочь?
– Сама. Но только с тобой. - Поднимаю подбородок вверх. Смотрю на него с вызовом, протягивая корону.
– У меня тридцать минут до приёма...
– Отлично. – Пожимаю плечами. – Тогда шевели батонами. Сыграешь роль Ивана-царевича и вперёд – ставить пломбы и лечить кариес!
– Я врач, а не актёр! – Выпаливает, сжимая мою дверцу с такой силой, что я боюсь, она согнётся под его стальными пальцами.
Готова поспорить, дети его боятся. И в кресло к этому стоматологу попадают практически без чувств.
И зубы он вырывает без инструментов. Голыми руками.
Нужно узнать адрес клиники, в которой он принимает и никогда не водить туда Кирюшу.
– Так вам никаких особых навыков и не нужно, – лебезю, старательно улыбаясь во все тридцать два зуба, – так, мечом бутафорским помашете да лягушку плюшевую поцелуете, вот и всё.
Старательно хлопаю ресницами. Делаю самую невинную мордашку.
Неужели этого мужлана не проймёт?
– Ранее мне не приходилось целовать плюшевых лягушек. – Фыркает, скрывая смешинки в глубине тёмных зрачков.
– В следующий раз добуду для вас настоящую жабу! Мерзкую и с пупырышками! – Цежу, бросая взгляд на часы. И мурашки по коже бегут.