Он начал озираться вокруг.
– Пап, прекрати. Ничего же не случилось. Правда, я и сама его испугалась, он мне показался немного странным…
– Чем, например?
– Он говорил, что ему совсем не холодно, хотя у меня зуб на зуб не попадал. А из нас двоих я одна была по-настоящему одета. А он в драных штанах…
– Были уже сумерки, детка. Может, тебе показалось? А?
– Я и сама не знаю. Может, и показалось, пап.
– Хорошо. Давай проверим. Идет?
Дженнифер кивнула.
На всякий случай Кевин раскрыл складной нож. В серебристом лезвии отражались зеленовато-оливковые листья, росчерки темно-коричневых ветвей. Он выставил клинок перед собой и двинулся вперед. Позади шла дрожащая, как осинка, Дженнифер.
Они постояли у ручья, прислушались. Вблизи кто-то шуршал, двигался, задевая кусты, таился. Но потом обязательно показывался, и каждый раз они облегченно вздыхали. Лиса, равнодушно сверкнув зелеными глазками и мелькнув рыжим хвостом, юркнула в нору под корягой и там притихла.
– Здесь вы встретились? – отец кивнул на ручей.
– Да. Я была здесь, а он сидел там – на том здоровом камне.
Справа, в пяти метрах от них, лежало прочное бревно на плоских камнях, выступающих над бегущим потоком воды. Кевин перебрался по бревну через ручей на другую сторону берега.
Отец внимательно осмотрел рыхлую лесную почву возле камня. На ней остались лисьи следы, и еще пара следов принадлежала неизвестному грызуну размером с енота.
– Так-так, – Кевин прикусил губу. Перед ним была загадка, и он хотел ее разгадать.
Он встал на одно колено, прикоснулся к траве, к земле, прочертил на ней пальцами две тоненькие борозды, продвинулся на шаг дальше. Раздвинул куст боярышника, проколов большой палец до крови незаметным сучком. Чертыхнулся, встал. Обошел куст, прошелся по заросшему холмику, нагнулся, внимательно разглядывая что-то под ногами.
– Странно. Дженни, милая, может, он тебе приснился? Тут нет человеческих следов. Совсем ничего нет.
Дженнифер промолчала. Странно это было, не то слово. Не мог же живой человек просто раствориться в воздухе!
– Мне и самой сначала казалось, что это сон или мираж. Но сейчас, пап, я уверена в обратном. Я точно его видела на этом самом месте.
Кевин топтался на благоухающей цветущей земле, а когда убрал ногу, под ней остался след ребристой подошвы.
– Либо он был босиком и заметал следы, либо совсем ничего не весил, – бубнил Кевин себе под нос.