— Захотелось! — крикнул я и ногой распахнул дверь в свою спальню.
Закрыв ее таким же способом, я в несколько шагов преодолел расстояние до широкой кровати и швырнул туда свою крикливую жертву.
Она сгруппировались в считанные секунды. Перекатилась к изголовью и уставилась на меня как на чудовище.
По бледным щекам покатились слезы, а блестящие глаза лихорадочно заскользили по комнате, словно она гадала, какой предмет лучше подойдет для защиты.
— Успокойся, — рявкнул я и устало опрокинулся в широкое кресло.
Боль от оставленных женскими ноготками царапин тут же дала о себе знать. Закинув руку назад, я дотронулся до своей разодранной спины и усмехнулся, когда увидел кровь на подушечках пальцев.
Надеюсь, в постели она будет такой же неугомонной.
— Женщины… — протянул с улыбкой и, качнув головой, взглянул на свою перепуганную пленницу. — Как же быстро вы меняете свое решение… То согласны с легкостью принять смерть, то сражаетесь так, словно готовы вырвать сердце. Чем вызвана такая перемена?
Она молчала.
Отвернула голову в сторону, чтобы не смотреть на меня. Словно хотела показать, насколько ей противно мое общество.
Я тяжело вздохнул и поднялся на ноги, чем снова вызвал постельный переполох у этой боевой пташки.
Она опять перекатилась и оказалась в дальнем углу кровати.
— Не приближайтесь, — прошипела она, вероятно решив, что я собираюсь над ней надругаться.
— Как твое имя? — я двинулся к своему шкафу, одновременно стягивая с себя разорванную рубашку.
Но когда ответа так и не последовало, развернулся и бросил недовольный взгляд на гордячку, решившую поиграть со мной в молчанку.
— Ты что, оглохла?!
— Эвелин, — все же решилась сказать она, старательно отводя взгляд от моего обнаженного и разодранного ею же торса.
— Полное имя.
Пока я застёгивал рубашку стоя к ней спиной, я чувствовал ее прожигающий взгляд. Даже слышал, как она стянула с прикроватной тумбочки пепельницу.
— Назови свое полное имя, Эвелин, — я повернулся к ней.
Вместо ответа она сделала самый нелепый поступок, на который только способна испуганная женщина. Она сломя голову кинулась в сторону двери.
Я перехватил ее, сделав лишь три шага. Одного взмаха руки мне хватило, чтобы выбить из рук этой дикарки тяжелую пепельницу, которой она, вероятно, планировала разбить мне лоб.
— Отпусти! Я никому ничего не скажу! Клянусь! — закричала она и забилась в моих руках, как птица в клетке.