Ладога наконец затихла. Смолкли крики на торгу, все затаилось в
ожидании рассвета. И рассвет был уже неделек — за Волховом
разливалось по небокраю белое сияние подступающего рассвета.
— И не заметили, как ночь прошла! — произнесла Яромила. — Ох,
деды наши и прадеды!
— Живин день вчера был, — грустно вздохнула Дивляна. — И не
почтили ее с гадами этими…
— Да уж теперь не до плясок, — тоже с грустью согласилась
Яромила.
Дивляна вспомнила, о чем думала только вчера, и вздохнула еще
раз. Будет ли в этом году Красная Горка и будет ли она сама к тому
времени жива — лучше не загадывать.
Ночью почти никто не спал, но до утра ничего не случилось. Зато
утром в Ладогу прибыли беженцы из Вал-города — небольшого, но
укрепленного поселения в устье Сяси, впадавшей в Нево-озеро дальше
к востоку. По преданию, именно туда бежали потомки древнего конунга
Ингвара, изгнанные из Ладоги первыми нашествиями словенских
поселенцев с юга.
— Убили Хранимира, воеводу нашего! — причитали женщины из
Вал-города. — Убили, разорили! Ох, отец наш, кормилец, солнце наше
красное, поцьто так рано закатилося? Месяц наш светлый, поцьто за
облака склонился?
Беженцев было десятков пять, в основном женщины с детьми,
успевшие скрыться, и всего десяток мужчин, сумевших вырваться,
когда городок был взят.
— Убили Хранимира? — ахнула Милорада, выбежавшая из дома при
очередном известии, и, побледнев, схватилась в ужасе за щеки. — А
Даряша как же?
— Она здесь, и дите с ней, — успокоил Велем, уже видевший
беженцев. — Идет сейчас.
Два года назад воевода Хранимир, уже полуседой и овдовевший,
женился на племяннице Милорады –– Святодаре, дочери ее младшей
сестры. К счастью, молодая воеводша оказалась цела и невредима.
Один из ее взрослых пасынков, Деллинг, иначе — Деленя Хранимирович,
раненный в плечо, теперь возглавлял беженцев и на здоровой руке нес
малолетнего сводного братишку. Сестра воеводши, Велерада, с воплями
выбежала навстречу, обняла племянницу, отобрала у Делени ребенка и
увлекла всех к себе. Вокруг беженцев, плача и причитая, толпились
женщины. Деленю Велем и Братоня увели к Домагостю, где собрались
старейшины и прочие мужчины — послушать, что он скажет.
Деленя, парень лет двадцати, третий и последний из взрослых
Хранимировых сыновей, единственный из мужчин семьи оставшийся в
живых, еле держался на ногах, но старался не показывать ни
усталости, ни горя от потери отца, братьев и всего города. По его
словам, три дня назад, будто змей из бездны, возле Вал-города
появился пришедший из Нево-озера на четырех кораблях какой-то
морской конунг. Дружина у него была большая, и решительным натиском
он захватил поселение, перебив всех, кто сопротивлялся, а остальных
захватил в плен. Сам Хранимир со старшими сыновьями погиб в
сражении, не сумев отбиться, — в его распоряжении была только
собственная небольшая дружина и ремесленное население Вал-города,
собирать ополчение не осталось времени. Он успел лишь подать знак
огнем на сопках, предупреждая округу об опасности. Теперь викинги
оставались в Вал-городе, но никто не ждал, что на этом они
успокоятся.