Гарри напрягал все мышцы изо всех сил стараясь терпеть это
наказание. Ладони вспотели и он изо всех сил ухватился ими за
что-то, даже не осознавая это. Казалось, это была нога Снейпа, но
Поттер не мог об этом думать в этот момент. Он держался за штанину
учителя, сжимая бедро, словно пытался уберечь себя от падения. Но
декан сам крепко его удерживал на месте.
После седьмого шлепка, который прилетел чуть выше ног, Гарри
совсем разревелся. Он больше не мог себя сдерживать и отчаянно
расслабился, повиснув на коленях профессора. Дышать в таком
положении было еще тяжелее. Он громко всхлипывал, не зная, сколько
еще должен терпеть. Но, к его удивлению и облегчению, ударов больше
не последовало.
Гарри дрожал и непроизвольно вздрагивал. Как бы он не старался
плакать тише, больше это не представлялось возможным. Всхлипы
громко вырывались из груди, когда он просто пытался спокойно
дышать.
Заметив, что всхлипы стали чуть громче, Снейп прекратил
наказание и прислушался. Мальчишка ревел, словно пятилетний малыш.
Гарри и сам от себя не ожидал такой реакции, но никак не мог это
контролировать. Кожу от шлепков сильно припекало и покалывало, но
это была не та боль, которую нельзя терпеть.
Северус собирался дать несколько секунд, чтобы успокоиться, но в
таком положении и в такой истерике это было бы бессмысленно. Он
подхватил мальчика под грудь, аккуратно поднял и прижал ближе.
Гарри спрятал лицо в локте, пытаясь стереть слезы и сопли. Он
думал, что Снейп сейчас снова вольет в него какое-нибудь зелье,
чтобы угомонить. Но Северус прижал его, позволяя реветь в свою
мантию. Поттер не заметил, как сам стал прижиматься к груди декана,
словно пытался зарыться под длинные края одежды в поисках тепла. А
Снейп нисколько не собирался выгонять его. Он легко окружил его
руками, обнимая, и не давая никуда упасть, потому что Гарри ничего
не видел, закрывая лицо.
Семь шлепков. Всего семь шлепков Гарри хватило, чтобы
разрыдаться, как дитя. Раньше Петуния гонялась за ним с кухонным
полотенцем в руках. Но почти никогда он не плакал, хотя прилетало
ему больше. Но сейчас было совсем по-другому. Другие чувства и
ощущения. Он ревел вовсе не из-за боли, хотя она тоже играла
роль.
В отличие от наказаний у Дурслей Снейп заставил его добровольно
лечь. И наказывал он рукой на своих коленях, а не ремнем или
полотенцем.