– Майор Шаталов! Смирно! Кругом! Пятнадцать минут на сборы. Исполнять!
Оставалось только выполнить прозвучавшие команды.
Сжав кулаки, Платов слушал, как шаги друга затихают в коридоре.
* * *
Сколько продлится отъезд? Как все повернется в Москве? Что брать с собой?
Контингент – хоть и военная миссия, а все-таки загранка. И рядовой, и офицерский состав получал какие-никакие суммы в валюте, по углам и тумбочкам копились коробки с бытовой техникой, пакеты с джинсами, модным шмотьем – кому для себя и родных, кому на продажу или под заказ.
То ли Шаталов как-то не прилипал к вещам, то ли вещи не липли к Шаталову – за три года в контингенте он не разжился барахлом. Сборы вместо отведенных пятнадцати минут заняли пять. Долгое ли дело – выгрести одежду с полок в чемодан, а все прочее загрузить в вещмешок.
С того момента, как Ясна сообщила о переезде в Косово, окружающая действительность не очень-то соприкасалась с Шаталовым. Он погрузился в густой туман внутри самого себя, а на внешние раздражители реагировал автоматически, на рефлексах. Дурацкая проделка Цыбули, столкновение с Роджерсом – по сути, международный конфликт, отзыв в Москву – все оставалось размытым, не в фокусе. Мысли снова и снова возвращались к Ясне.
«Настоящие солдаты сейчас в Косове», – сказала она тогда, в январе. И, как настоящий солдат, сама стремилась туда – в опасность, в кровь и боль, чтобы быть полезной, чтобы спасать жизни.
Шаталов всегда ставил общее дело выше личного, так был воспитан в детстве, да и военная служба – огромный сложный механизм, приучающий человека встраивать свои желания и чаяния в рамки совместного действия, – закрепила в нем нацеленность на достижение общей цели. Что Ясна могла ему ответить? Как они могли совместить тяготение к друг другу с центробежной силой, растаскивающей их в разные стороны?
Прощание с Ясной вышло скомканным, неправильным. Шаталов сослался на подчиненных – хороша отговорка, кабак с девицами! – и по сути сбежал, ничем не ответив на новость о ее отъезде. А чего она ждала? Поддержки? Восхищения? Просьбы не уезжать? Можно было дать ей и то, и то, и то…
Лейтенант Бражников принес пакет с документами, на его лице читалось сочувствие. Они не были близки, но Шаталов решился попросить помощи:
– Рома, выручай…
* * *
От работающих вхолостую турбин воздух дрожал и плавился. «Ил-76» ждал на рулежке аэродрома «Углевик» с открытой рампой. Шаталов взошел на нее с вещмешком и небольшим чемоданом, оглянулся на взлетное поле, бетонный забор с кольцами колючки, розовеющие над ним горы.