— Опыт и смекалка.
Во взгляде Василисы мелькнуло
подозрение, будто моя скупая фраза подтвердила какую-то её догадку.
Это мне не понравилось.
Надо присматривать за ней
внимательнее. Слишком она много знает для обычной аристократки в
бегах, а именно такой образ стал рисоваться уже у меня в
голове.
Повисла неловкая пауза. Василиса
явно хотела продолжить расспросы, но я не собирался удовлетворять
её любопытство. Она переминалась с ноги на ногу, поглядывая то на
меня, то на место, где только что был ворон. Наконец, не выдержав
молчания, она резко тряхнула головой:
— Да этот пернатый негодяй совсем
обнаглел! Говорю вам, все беды от него! Пакостит, словно
специально. Поймать бы его да в кастрюлю!
Нет, посланец Всеотца не стал бы мне
вредить просто так. В этом наверняка имелся какой-то высший смысл,
а потому следовало перевести мысли собеседницы на иную тему.
— А что, это улучшит качество вашей
стряпни? — с интересом уточнил я.
— Знаете что?! Сами себе готовить
будете! — надулась девушка. — Я между прочим в поварихи не
нанималась!
— Ишь какая! — крякнул Захар. — Под
кустом валялась — не гордая была, а теперь нос воротит.
Геомантка было возмутилась, но
сдержавшись, промолчала.
Я с усилием поднялся на ноги. Всё
тело ныло, словно после тяжёлой битвы, а в висках пульсировала
тупая боль. Но это была приятная усталость — признак того, что
ритуал, несмотря на непредвиденные сложности, прошёл успешно.
— Захар, будь добр, принеси мне
тёплого молока с мёдом, — распорядился я, стараясь не морщиться от
головной боли.
Слуга бросился исполнять поручение с
радостным усердием. Было видно, что он искренне переживает за моё
самочувствие.
Ольховская же, едва не хлестнув меня
по лицу волосами, направилась на второй этаж.
Что её больше задело, недоверие к
кулинарным способностям, или то что любопытство так и не
удовлетворили, остаётся только гадать.
Думаю, в следующий раз стоит спасать
кого-нибудь менее вспыльчивого.
***
Василиса устало опустилась на скамью
в своей комнате, массируя виски. День выдался насыщенным и полным
невероятных открытий, а ведь ещё даже не наступило обеденное
время.
Её мысли невольно вернулись к
моменту знакомства со странным боярином.
Первая встреча в лесу, когда он спас
её от Бездушных, уже тогда удивила. Вместо чванливого столичного
хлыща перед ней предстал спокойный, уверенный в себе мужчина с
цепким взглядом, совсем не похожий на испуганного ссыльного.