Мне стало не по себе. Вдруг задрожали колени. Я невольно осел на парапет.
– Что вам нужно? – выговорил я окоченевшим языком.
Высокий подошел ближе.
– Нам интересна ваша личность. Так вы собираетесь уплыть с острова?
Значит, Том выдал меня. Но кому? Я решил не юлить. Им наверняка все было известно.
– Да, – твердо сказал я.
– В чем же причина, почтенный мой?
– До процедуры Анализа любой может покинуть остров, не объясняя причины! – раздраженно ответил я.
Я хотел показать, что не боюсь их, но голос мой предательски дрожал.
– Это так, – согласился высокий. Его лицо по-прежнему не выражало ни единой эмоции. – Вы добровольно отказываетесь от Анализа. Все же объясните нам.
Второй фыркнул, на его лице змеилась улыбка. Левую руку он держал в кармане.
Я с ужасом понял, что просто так они меня не отпустят. Надо было сразу уплыть с острова, в тот же вечер. Наивный, я сам забрел в ловушку! Бежать было некуда. За спиной фонтан, впереди – двое крепких мужчин.
– Мой отец обожал Анализ, – сказал я, обдумывая, как вырваться и убежать. – Но Анализ убил мою сестру…
– Прошу прощения, – изумился высокий. Впервые на его лице что-то изменилось. – А1 определяет день смерти. Но не способствует ей.
– Я видел, как умерла моя сестра Сюзанна! – закричал я, чувствуя, как быстро сходит с меня оцепенение. – Видел, как отец бил мать, как она плакала и утирала кровь. Я не хочу жить в стране, в которой молятся на смерть!..
На этих словах я рванулся в сторону гнома, отпихнул его в сторону, но переоценил свои силы; что-то бесконечно тяжелое зацепилось за мой рукав, я натянулся, как тетива, и рухнул на черный асфальт, погрузившись в него, точно в черные воды сна. Так мне представилась реальность, когда я терял сознание.
Очнулся я в ослепительно-белой комнате. Повсюду оседал ледяной свет, и все было белым: халаты, штукатурка, кафель. Все дьявольски белое! На потолке мерцал тусклый плафон. Я лежал в палате и беспомощно мотал головой по сторонам. Попробовал поднять руки, но мне не удалось – они были вялые, как дохлые змеи. Тошнило.
– Где я? – вырвался мой хрип.
– Вы в больнице номер сто пять имени Клаусса Мерхэ, – раздался женский голос. Тихий и напевный.
Над моим изголовьем стояла молодая темноволосая медсестра. Она улыбнулась. Доброжелательное личико смотрело прямо на меня.