Ей удалось кое-как зафиксироваться, ухватившись за скобу. Приходилось листать страницы, прижимая раскрытую тетрадь к груди подбородком. А, вот оно, то пропущенное место…
Там, снаружи, хлынул ливень, и в каюте стало темно, как поздним вечером, хоть на самом деле ещё и полдень не миновал. О том, чтобы зажечь лампу, речи не шло: не хватало ещё случайно устроить пожар, разлив масло. Ирис кое-как поднесла дневник ближе к иллюминатору.
Да-да, здесь… Чтобы умилостивить Ветер, нужно угадать его имя и задобрить дарами.
«Кешишлеме, Анатолийский ветер, приносит с самой Бурсы суровую погоду со снегопадами…»
Нет, вряд ли ураган именно с этим именем бесится сейчас снаружи. С Бурсы, горячий, знойный…
«Кыбле – горячий Южный ветер, прилетает из Мекки, принося жару и суховеи…» Ему в море делать нечего.
«Лодос – Юго-западный Нот, несёт с собой тяжёлый воздух и бури. Закручивает водовороты и, если его рассердить, в гневе меняет течения Босфора…»
Она вспомнила, как кружились вдоль границы невидимой окружности кораблики, и задумалась. Водоворот ли их втягивал? Или это шалости ветра, грозящего переродиться в смерч? На всякий случай, Лодос надо запомнить…
«Карайель – Чёрный ветер с Балкан, суровый и холодный настолько, что порой замораживает Босфор от одного берега до другого…»
«Йылдыз – Северный, рождается от Полярной звезды…» Тоже запомнить.
«Пойраз – холодный северо-восточный ветер, у греков известен как Борей. Зарождается в далёкой Тартарии. Своим воем заглушает на суше призывы муэдзинов к молитве, а в море – оглушает сирен…»
И вновь застонал галеас, жалобно скрипя каждой доской, каждой деревянной втулкой, из последних сил противостоя урагану. Где-то совсем рядом вдруг затрещало. Ирис даже присела – показалось, что рвётся и разверзается потолок… И рухнуло. Страшный удар потряс корпус корабля, заглушая вопли несчастных, попавших под упавшую мачту. А обострённое чутьё Ирис уловило злорадный хохот незримой сущности, носящейся в небесах…
Пойраз! Воистину, пронзительный Северный Ветер, заглушающий крики жертв!
С перебежками, чтобы удержать на ходу равновесие, она добралась до рундука и кое-как приподняла крышку, тотчас едва не уронив и не покалечившись. Но всё же нашарила и выудила из мягкой рухляди небольшую шкатулку. И, прижимая к груди, частыми шажками, едва не падая, добралась до круглого окна.