Судя по всему выходило, что Ксюша сегодня была выходная - работала она два через два. Я поднялась на этаж выше и постучала в дверь. Ксюша тоже в звонок не смотрела никогда.
— О, привет! - воскликнула она. — С мелкой нужно посидеть? Но не больше двух часиков, я на свидание убегаю.
То и было видно — на голове бигуди, один глаз подведен, второй ещё нет.
— Мелкая в садике, - ответила я. - Вот как раз за ней иду.
— Что-то случилось?
Оба глаза, и подведенный, и нет уставились на меня с толикой беспокойства.
— Да просто все о дочке, да о дочке… как у тебя дела на личном фронте?
Ксюша расцвела - про это она рассказывать любила.
— Я влюблена, Юль! Замуж выйду, в этот раз точно!
— Значит он не женат?
— Нет, я даже паспорт посмотрела. Хватит с меня женатиков, самой замуж пора, двадцать восемь уже. Часики тикают!
Версия провалилась, но проверить стоило. Дочку я домой вела крайне неторопясь - как-то страшно было. Но все обошлось, вечер нас ждал спокойный. Дианка хорошо поела, выглядела умиротворенной, то и дело залазила на подоконник и смотрела, как падает снег - он её завораживал. Ничего кроме крупного, хлопьями, снега, в этот вечер её не интересовало, ни книжки, ни игрушки. Мне пришлось устелить подоконник одеялом, чтобы моя радость не отморозила себе попу.
И следующий день был спокойным. Я расслабилась. Мало ли чего Роберт приходил? Может его совесть замучила, хотя в это я не очень верила. Нет у них там совести, ни у кого, думаю они продали её за начальный капитал бизнеса.
Но обе следующие ночи я думала о Роберте, вот не хочется, а в голову лезет. Он здорово сдал, старость никого не щадит. Он младше был Вершинина отца, сколько Роберту сейчас, пятьдесят? Прошедшие семь лет отметились на его лице глубокими морщинами, похудел, запали щеки. Только глаза такие же, проницательные, дерьмовые глаза - никогда не знаешь, о чем думает, чего ждать.
Зачем приходил?
Тем не менее я расслабилась. Настала пятница, в этот день у нас снова садик. Снег успел растаять, впрочем на непроницаемом лице моей дочери разочарования было не разобрать. Темнело рано, несмотря на то, что вышли мы из садика в четыре, домой шли в сумерках. Рядышком, но так далеко друг от друга - как всегда.
Я остановилась, вынимая из почтового ящика квитанции, не удержавшись надорвала одну их них и чуть не застонала вслух — с ботинками себе точно придётся повременить, тепло дали и суммы на платёжках были просто дикими. Подумала - зря испортила себе настроение, можно было и завтра посмотреть.