Десять лет непрерывных сражений и
десятки тысяч погибших с обеих сторон — война превратилась в
затяжное бесперспективное перетягивание каната у линии кровавого
разграничения. Сегодня люди занимали территории демонов, завтра
демоны эти земли возвращали. В какой-то момент военные действия
попросту зашли в глухой тупик. Империя призвала демонов заключить
перемирие в ставшей бессмысленной войне, и Королю Демонов было
предложено провести переговоры для заключения мирного
соглашения.
(Южные степи, лагерь демонов у
линии разграничения)
С восходом солнца Король Демонов
проснулся и медленно открыл свои голубые как синева небес глаза.
Все должно закончиться именно сегодня. Во благо всей демонической
расе, во благо его нерожденному ребенку, этой войне непременно
нужно положить конец. Он хотел было встать, но оказался
крепко-накрепко скован объятиями лежащей на его груди обнаженной
зеленоволосой демоницы.
— Ишь ты… Вытворял с хрупкой девушкой
всю ночь такое, а теперь спешишь просто смыться ни свет ни
заря?
Демонесса игриво заелозила по Джеку
своими упругими девичьими грудями, но затем заглянула в его
задумчивые глаза и поняла, что он уже всеми своими мыслями
находится на грядущих переговорах. Она тактично без лишних слов от
него отпрянула, встала с кровати и начала неспешно облачать свое
шикарное тело в раскиданную неподалеку одежду.
//ШУХХХ//
— Мой король, отряд сопровождения
готов выдвигаться по первому вашему прика… Кхм, Госпожа Аниксандра,
мое почтение…
Вошедший в шатер воин слегка
растерялся от вида полуобнаженной демоницы, слегка склонившейся,
чтобы надеть свои трусики. Она же, нисколько не смущаясь,
приветственно кивнула и продолжила надевать свое нижнее белье. Раз
ножка, два ножка, подтянула.
— Передай Лорду Терангосу, что я буду
через десять минут. Свободен.
Воин поклонился, бросил мимолетный
взгляд на демоницу, а затем скрылся за пологом шатра. Джек перевел
задумчивый взгляд на изящную спину своей возлюбленной.
— Ну, для приличия могла хотя бы
сделать вид, что хоть капельку смущена, чертовка.
Аниксандра оглянулась через плечо и
ехидно ему улыбнулась.

— А твой меч разве смущается, когда ты
обнажаешь его перед своей армией и поднимаешь над головой во
всеувидение? Мои прелести ничуть не хуже его могут подчеркнуть твое
величие, коим ты покорил и эти высоты.