Язык образованнее ума.
Радость открытия вполне может стать новым знамением беды.
Подражатели делают Первоисточники неиссякаемыми.
Цивилизованный медвежатник надевает перчатки, прежде чем подать сейфу руку вечной дружбы.
Вор всегда впереди прогресса, только тупые грабли остаются граблями, тупыми как правосудие, неспособное поспевать за вором…
Даже богохульники исподтишка оглядываются, не захлопнулась ли калитка в Райские кущи.
Какое дело Раю, кого ему рекомендуют попы, на амброзии негодяй долго не протянет, в ад попросится на скоромные харчи.
Молчание самое содержательное в привлекательности душечки.
Слово оскорбляет мысль еще до того, как смысл ее дойдет до языка.
Мышление – утечка содержания из котелка разума.
Душа нуждается в словах, как в доказательстве своей реальности, в молчании она утрачивает опору и растворяется в прихотях иллюзий на свой счет.
Душечка – экзотическая гусеница, уверенная, что рождается бабочкой с розовыми крылышками.
Любуешься сюсюканьем женщины с детьми, и не можешь отделаться от мысли, что она чувствует себя поданной мне после обеда на сладкое.
Узорчатые крылья бабочки – откровение красоты, откровение души – полет бабочки.
ПРИТЧА 265-3. Мемуары писать рекомендуется в юности, когда известность еще не принуждает выдумывать сюжеты для будущей посмертной славы.
Классическая литература – благопристойная газета, которую читают герои ее репортажей и по ходу развития сюжета пересказывают потомкам своими словами.
Мемуары – цитаты из домыслов, из жизни творчества воображения.
Сюжет– дамский корсет литературы, единственно способный исправить несовершенство фигуры автора.
Душа читает классическую литературу как репортажи с показа последних новинок французской моды, потрясающих баснословной ценой драгоценностей сверкающих на шее морщинистых моделей.
Кого только не встретишь в очереди у дверей Рая, и самые богомольные рожи у подонков, позолотивших ручку…
Радость открытия вполне может стать новым знамением беды.
Знакомясь, подают руку с отмычкой от вашего сердца.
Придешь к зеркалу, а ты уже там.
И так всегда, шаг влево, шаг вправо – расстрел… А прямо – только с винтовкой наперевес.
Вино славы не смущает перспектива оставить после себя уксус забвения.
Мы-то знаем сколь беспринципна награда, поощряя в нас самое зазорное.