- Нолан, как же я рада, что ты сам подошёл. Я уже начала
переживать, что не успею поговорить с тобой сегодня — произнесла
она громко… громче, чем следовало.
- Юни — тут же одёрнул зеленоглазку Джимиан, а потом и на
давнего приятеля уставился недовольно, с укором — Нолан, ну я же
тебя просил. Давайте, вы будете не так открыто проявлять… — голос
почти до шёпота понизил — свою обоюдную симпатию.
- Извини, Джимиан, но прежде чем уйти, я должен был вас обоих
кое-о-чём предупредить.
- Предупредить? О чём? — переспросил Хонг.
- Сегодня меня обступила целая толпа из желающих побольше узнать
о новой госпоже в вашем семействе — признался мужчина и постарался
принять хоть немного виноватый вид — Боюсь… что я имел
неосторожность рассказать им кое-что лишнее — и пояснил, отвечая на
вопросительные взгляды мужа и жены — Всем так хотелось узнать, кто
же такая Юни, откуда она взялась, кто её родители.
- И… и что же ты им ответил? — Джимиан на краткий миг даже
дыхание затаил. И девушка тоже настороженно замерла, дожидаясь
ответа.
- Сказал первое, что пришло в голову. Что ты, Юни, внебрачная
дочь одного обедневшего господина.
- Какая ещё внебрачная дочь обедневшего господина? — недовольно
зашипел Джимиан Хонг — Нолан! Нам же придётся как-то объяснять
обществу, кто этот господин. А когда все узнают, что никакого
господина никогда не было, что это было всего лишь враньё… я уже
заранее боюсь представить, что начнут о нас судачить! И потом…
разве я смогу развестись с дочкой господина, хоть и внебрачной?
- В данном случае на развод у вас есть все шансы — покивал Нолан
и обернулся к девушке, сделал глубокий вдох, мысленно надеясь, что
Юни на него не обидится и не разозлится — Я сказал всем, что твоим
отцом был господин Вейж. А среди присутствующих здесь даже нашёлся
один человек, который с господином Вейжем был лично знаком.
- Что ещё за господин Вейж? — тут же спросил Джимиан.
- Человек, в доме которого я жила все последние годы — пояснила
сама Юни.
- Аааа, понятно — поморщился Джимиан Хонг. И в первый миг даже
хотел стряхнуть руку жены со своего локтя, но всё же быстро
опомнился. Впрочем, саму Юни подобное брезгливое отношение со
стороны мужа ничуть не тронуло. И к большому облегчению Нолана,
разозлённой на его признание она тоже не выглядела, лишь губы
слегка поджала, а в глазах печаль. Было заметно, что девушка до сих
пор сильно переживает из-за смерти аптекаря, и никакой полученный в
наследство дом не уменьшит силу этих переживаний, только лишь
время. Но о наследстве Нолан не мог не напомнить.