— Ладно, допустим, я вам верю,
но что вы мне предлагаете? — спросил я, посмотрев на них
троих.
— Пока ничего, но я хочу в
будущем рассчитывать на вашу поддержку.
— Хорошо, расскажите мне про
Каиновых, тех, кто живет в городе, — сказал я внимательно посмотрев
на Раевского, его глаза вспыхнули. Он был рад, что я ему дал
обещание.
— Есть кто-то ещё, кроме Каиновых?
Может быть, их союзники? — спросил я, и Раевский задумался.
— Истомин — богатый человек,
занимающийся речными перевозками. Часть из них — нелегальные. У них
с Каиновыми совместный бизнес. Ещё есть Вереницкий, их верный
помощник. Можно начать с них.
— Неплохо. Я пока не могу ничем
помочь, но вы можете на меня рассчитывать,— сказал я.
Гудков внимательно слушал и кивал,
потягивая очередной стакан.
— Кстати, я хочу пригласить вас в
своё поместье, — предложил Раевский.
— Приду обязательно.
Мы ещё немного посидели. Раевский,
несмотря на серьёзность ситуации, даже рассказал несколько
анекдотов. Но наши посиделки прервал Стронский, который, увидев
нашу компанию, уселся рядом со мной и поставил бутылку на стол.
— Вы не будете против, если я вам
немного помешаю?
— Нет, — дружно ответили мы.
Стронский окинул нас взглядом.
— Честно говоря, тут скучновато.
Может, сыграем в карты?
— О нет, — произнёс Гудков,
отмахиваясь руками.
— А что? Боишься проиграть немного
денег? — удивился Стронский.
— Нет, с тобой можно всё проиграть, —
ответил Сергей.
— Хватит! Давайте играть! Сегодня мне
не везёт. Раевский, вы тоже не хотите сыграть? Или боитесь, что в
карты не повезёт? Ставьте сегодня на дам, говорят, они приносят
удачу.
— Особенно пиковая. Я играю, — сказал
Раевский и кивнул.
— Вот, сразу видно игрока! Не хочет
тратить время на скуку. Замечательно! Сыграем прямо здесь. Я сейчас
позову, чтобы принесли карты. Знаю, что вы не откажетесь.
Стронский махнул рукой и крикнул:
«Карты!». Несколько слуг кивнули и растворились в толпе. Через
некоторое время на столе появились карты. Стронский мастерски их
распаковал, перетасовал колоду.
— Не стесняйтесь, господа, ставьте,
ставьте.
— Где Мария? — спросил я, глядя на
Стронского.
— Мария? Нет, что вы! Она не
приехала. Хотя отец говорил, что безопаснее будет здесь, среди
людей. Но она упрямилась, сказала, что у неё сильно болит голова и
что она больше не может терпеть эти балы. В общем, мы её не
уговаривали, и она осталась в поместье. Ну что, играем?