С шумом выдыхаю. Дедок рядом косит на меня подозрительный взгляд и мохнатые брови сводит вместе, с укором качая головой. Раз такой весь в возмущении, что я пялюсь на молодую и красивую, предупреди ее, что за ней следует опасный тип. Нет, он тупит глаза и замедляется, наигранно прихрамывая на правую ногу.
У грязного темного переулка я едва сдерживаюсь от того, чтобы не схватить ее за руку и не затащить в тень. Я представил вкус ее губ, борьбу и удивление. Он бы закричала, а я бы ко рту прижал ладонь и пальто с юбкой задрал. Мотаю головой, подобно взбешенному быку, и сглатываю.
Взбегает по ступеням на крыльцо супермаркета, просачивается за стеклянную дверь. Вежливо и дружелюбно здоровается охранникам. Достает телефон и прячет сумочку в ящик камеры хранения. Я делаю вид, что платком стираю пятно с носка туфли, и вновь преследую жертву.
Перед стеллажами с сухими завтраками Полина отвечает на очередной звонок. Я стою чуть поодаль на углу с пачками сахарозаменителя.
— Да, мамуль? — воркует она и задумчиво пробегает взглядом по коробкам. — Да, анализы почти все получила. Все хорошо, — она ласково смеется, — постараемся с Пашей вас в самое ближайшее время обрадовать двумя полосочками. Не зря же он повышение получил…
Сжимаю ладони в кулаки и закрываю глаза. Вот как. Павлуша у нас отцом планирует стать, мудак хитрожопый. Все у него замечательно в жизни. Лицо сводит судорогой ненависти, на виске пульсирует венка гнева.
— Он очень старается. Много работает, — вертит в руках коробку с овсянкой. — Угу. Конечно, я прошу его отдыхать. Хорошо, я ему сейчас позвоню и передам привет. Все, пока. Целую.
Кидает овсянку в пластиковую корзину и стучит каблучками дальше, листая контакты в телефоне. Сворачивает в отдел с маслами и бутылками соусов.
— Привет, — закусывает губу и со смехом продолжает, — так, давай я сначала от мамы передам тебе большой привет и наказ беречь себя. И… я анализы получила. Врач дала добро. Сказала, что у меня все отлично. Ну… — кокетливо наматывает локон на палец, — я ненавязчиво намекаю на маленького розовощекого пупсика…
Разворачиваюсь и шагаю прочь. Никаких тебе, Павлуша, пупсиков. Если от кого и залетит твоя прелестная женушка, то от меня, сученыш. Толкаю дверь и выныриваю под промозглый осенний ветер. Поднимаю ворот пиджака, делаю несколько вдохов и выдохов и спускаюсь по ступеням. Лужи не перешагиваю. Меня обходят, с опаской поглядывают и детей за руки хватают, оттаскивая в сторону.