— Не знаешь что с ней?
— Нет, но меня предупредили, что она к тебе в гости зайдет
сегодня.
В дверь раздался стук.
— Вот, — явно обрадовался Шнобель, — сам у нее и спросишь.
Он начал неуклюже разворачивать кресло к двери. Места в палате
было маловато.
Лерка зашла в палату не одна. Точнее не зашла, ее везли на точно
таком же кресле как у Шнобеля, только тот управлял креслом сам, а
Лерку катила женщина, бросившая на меня взгляд полный
осуждения.
Девушка была пристегнута к креслу ремнями, удерживающими ее,
ставшее невероятно тонким и хрупким тело, и узнать в ней ту,
которую я привел в стаб, было невозможно. Глубоко запавшие щеки и
глаза, вокруг которых чернели круги, цвет кожи странный,
непривычный, хоть и видно что над ней потрудились с косметикой. Мой
взгляд упал на кисти рук лежащие на подлокотниках кресла. На руках
кожа была серой, покрытой тут и там желтоватыми пятнами, она
казалась невероятно тонкой, и обтягивала кости так сильно, что руки
казались птичьими лапами. Вот почему кожа на лице странная.
Косметика, там невероятный слой косметики, которым пытались скрыть
вот такой же серый цвет.
Девушка явно похудела на несколько десятков килограммов и
напоминала сейчас того пустыша, что долбился в поселке в стеклянную
дверь. Когда то шикарные, чуть вьющиеся золотистые волосы походили
на тусклую паклю и выглядели поредевшими. Да что там
поредевшими, у нее волос меньше половины осталось.
Примерно минуту мы молчали глядя друг на друга. Я просто не знал
что сказать. В голову ничего не лезло. Ни одной мысли.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила наконец Лерка, нарушив эту
выматывающую нервы тишину. Голос ее тоже изменился. Он был тихий и
шуршащий, напоминающий звук облетающих с деревьев осенних
листьев.
— Ты на хрена это сделала? — непроизвольно вырвалось у меня.
— Дурак, — сказала девушка и всхлипнула. — Зачем ты вообще туда
полез? Я же говорила. Видишь что получилось? — на ее ресницах
повисли слезы.
— В этой коробке четыре жемчужины, две из них твои. Любые
две.
— Это все что ты хочешь мне сказать? — выкрикнула девушка своим
тихим шелестящим голосом. Из ее глаз покатились слезы, чертя
дорожки в слоях косметики. Схватившись за джойстик на ручке кресла,
она развернулась и выкатилась из палаты. У Шнобеля это не так
быстро получилось.