— Папуас тоже может бегать с автоматом и в джинсах, но папуасом
он от этого быть не перестанет. Основная отличительная черта
общественного строя это товарные отношения. Мы, к примеру, ничего
не производим. Ничего не выращиваем. Занимаемся охотой и
собирательством. И, кстати, ничего производить не
способны.
— Почему не способны?
— Во-первых невыгодно. Проще собирать то, что прилетает с
кластерами, чем производить. Во вторых. Например, тут очень
востребованы патроны. Что нужно для производства? Станки, где их
взять? Сырье. Латунь для гильз, свинец для пуль, куча химикатов для
пороха и капсюлей. По сути, завод, который выпускает патроны,
встроен в целую цепочку других заводов, которые поставляют ему
сырье и комплектующие. Убери из этой цепочки один завод и патронов
не будет. А для создания нескольких заводов у нас тупо нет
людей.
— Но, ведь можно набрать больше людей.
— Нельзя. Мирный например большой стаб. В нем почти двенадцать
тысяч человек. И каждому нужно в день 2-3 килограмма жратвы. Плюс,
бухло, бухают тут многие, и немало народу бухает постоянно, плюс
одежда, мебель, бытовая техника, строительные материалы и многое
другое. На одного человека нужно минимум килограммов десять всякого
разного, а суммарно, в Мирный привозят более ста тонн грузов
ежедневно.
— И откуда все это берётся?
— Этому стабу повезло. В радиусе двухсот километров от него
прилетает одиннадцать городских кластеров. На четырех из них
оптовые склады продовольствия. Но если население достигнет, скажем,
15 тысяч человек, продовольствия будет не хватать, и народ начнет
голодать. Уже сейчас рейдеры потрошат даже квартиры в городских
кластерах и мелкие дальние деревеньки на предмет провизии. Мирный
достиг предела своего роста, и если однажды вместо одного из
городских кластеров начнет грузиться кусок поля или леса тут будет
катастрофа.
— Но, что-то же можно сделать?
— Ничего. Однажды это произойдет, и в Мирном останется гораздо
меньше населения, чем сейчас.
— Погоди, а как это связано с твоей организацией, которая
секта-не секта?
— Мы очень давно поняли, что здесь, нельзя развиваться на
территориально-государственной основе и выбрали другой путь. Ты
слышал про Тамплиеров?
— Да, это был какой-то христианский орден.
— Эта была структура, которой завидовали все государства Европы.
Две трети монархов были должны этому ордену кучу денег, и
продолжали занимать, отдавая в залог свои земли. В половине
государств Европы и Азии их слово значило больше, чем слово местных
королей, но у них не было государства, собственной единой
территории, лишь храмы-крепости расположенные от Дамаска до
Ла-Манша.