После недолгого препирательства и стандартных причитаний о том,
как я его разоряю, мы сошлись на семидесяти споранах. Только когда
он узнал, что платить я собираюсь патронами, цена снова изменилась.
Еще минут десять препирательств заставили меня выложить восемьдесят
пять патронов на прилавок и направиться к выходу.
— Эй, оружие на виду по стабу не носи, и не дай тебе боги его
зарядить, раздалось мне в спину.
— Что? И как мне его нести?
— В рюкзак себе сунь.
— Так он же торчать из него будет.
— Да и хрен с ним. Пусть торчит. К этому тут нормально
относятся. Главное что б разряжен был. Если патруль тормознет и
увидит что ствол заряжен, проблем не оберешься.
— И что, по стабу никому с заряженным оружием ходить нельзя? —
Спросил я, вспоминая, что у Шнобеля на поясе висела кобура. Не
идиот же он, таскать в кобуре разряженный пистолет.
— Тем кто на стаб работает можно. — обрадовал меня продавец, — И
разрешение можно получить на ношение оружия в стабе, но кому попало
его не дают, и такому голодранцу как ты это точно не
светит.
Поблагодарив за информацию продавца короткой, но информативной
фразой, описавшей его противоестественное появление на свет я
отправился в гостиницу.
Надо проплатить номер для Лерки. Свой аванс она потратила минут
за пятнадцать. Оставить ей немного патронов, на время пока не
вернусь и пожалуй, проплатить для нее жратву в гостинице на
несколько дней вперед. А то эта транжирка ухнет опять все деньги на
покупки, а потом тихо загнётся от голода пока меня не
будет.
Секунд тридцать размышлял, стоит ли предупредить знахарку о том,
что покидаю стаб. Но, в итоге решил, ну ее в пень.
О заповедниках и проблемах
демографии.
В машину вся команда забралась сонной. Похоже, приказ Шнобеля
отоспаться перед рейдом, не выполнил никто, включая самого
командира. Не был исключением и я.
Вроде бы ничего вчера вечером не делал, а спать смог завалиться
лишь в первом часу ночи. При этом не успел пристрелять новое
оружие, что меня, конечно же беспокоило.
Меньше всего времени заняли приготовления. Состирнуть и вывесить
сушится прямо в комнате гостиницы свои шмотки, ту самую форму с
военного склада, что казалось, был покинут не неделю назад, а
давным-давно. Кстати пора прикупить себе что-то по
приличнее.
Сделал две фляги живца, себе и девушке. Попробовал растворенную
в уксусе горошину. Дрянь редкостная, чуть не выблевал это месиво
обратно. Остановила лишь мысль о стоимости этой отравы.