Уткнулся лицом в землю. Руки расслабленно разошлись в
стороны.
Тело горело. Теперь я чувствовал это намного сильнее. Каждый
вдох – словно сотни острых игл в лёгких.
Вдох. Выдох. Воздух наполнялся цветочным ароматом.
Больно. Но только потому, что в голове стало легче. Когда
липкие, сладкие, как мёд, мысли о смерти рассеялись, а вместе с
ними пришла слабая, почти невидимая надежда – физическая боль
заняла своё место в сознании.
Выдох. Ещё один.
Наконец-то я могу уснуть.
***
Сижу на бордюре. Вечер.
С утра насобирал двести рублей – хватило на воду, пару дешёвых
булочек и пачку сосисок. Ел их сырыми.
– Мужи-и-ик! – раздался хриплый голос.
Недалеко, на пеньке, сидел такой же бездомный, как я. Рядом с
ним двое алкашей, все трое пили водку.
Я проигнорировал. Надо было найти место потише, где можно
спокойно поесть, но сил на лишнюю ходьбу не осталось.
– Эй, мужик! С нами будешь? – крикнул второй.
– Я не пью, – ответил я.
– А чего это так?
Делаю глоток воды, доедаю последнюю сосиску. Встаю и ухожу
обратно, на свою улицу.
– Ну мужи-и-ик! Давай к нам!
Игнорирую, не отвечаю. Это их только раззадоривает. Все трое
поднимаются и идут ко мне.
– Ну что ты – ик! – всю комедию ломаешь? Давай к нам,
задрал!
– Нет, я не хочу.
Второй кладёт руку мне на плечо, по-дружески приобнимает, но мне
становится только дискомфортнее. Пытаюсь сбросить его руку
движением плеча, но он снова кладёт её обратно.
От него несёт помоями и спиртом. К грязи я давно привык, но
алкоголь – не переношу.
– Не трогайте меня, пожалуйста.
Он смеётся:
– Слышали, чё он сказал? Да задрал, мужик, чё ты такой суровый?
Да погнали, выпьешь – ничего не будет. Одну стопочку. Мы с тебя
денег не возьмём.
– У нас у всех их сейчас нет! – весело добавляет ещё один.
Я – не такой, как они. Мне так хочется в это верить, но на
деле... ничем я не лучше. В чужих глазах мы все одинаковые –
бесполезные отбросы общества.
– Пожалуйста, не трогайте меня.
– Да кто тебя трогает! Мы тебя не трогаем! Ты, типо, нас не
уважаешь? Мужики, слышали, он нас гандонами назвал!
– Я так не говорил.
Удар сбоку. По лицу. Я падаю.
– Да оставь ты его, Олег.
– Ты слышал, Стёп? Он меня гандоном назвал.
Пинок в бок. Больно.
– Ну и что? – бурчит Степан. – Да и хер с ним. Пошли
обратно.
– Чё там у вас? – вмешивается третий. – У него денег нету, харэ
его кошмарить.