— Да, да! Сейчас... Сию секунду!
— А мне — шоколадного, если можно, — не удержалась я, вдруг почувствовав, что страсть как хочется мороженого!
— Хрю! — послышалось из сумки, да так громко, что проводник едва не упал от неожиданности.
Пришлось фее постараться. Вновь заплясала, заискрилась пыльца, и теперь уже у проводника появилась та самая блаженная улыбка, что была у констебля.
— Три стаканчика, — повторял он, удаляясь, пританцовывая, по коридору. — Лавандовое, шоколадное и клубничное! Хрю-хрю!
— Как у вас получилось меня заколдовать? — ярко-зелёные глаза сощурились.
Какая же она всё-таки красивая! Одно слово — фея. Аккуратные ушки чуть заострены, как у эльфа, кожа мерцает и искрится.
— Не знаю.
Честно призналась, погладив Буклю по... По буклям. Такой вот каламбур получается, уж простите.
— А расколдовали? Как?
— Не знаю.
— И откуда вы взялись на мою голову, — вздохнула фея.
Принесли мороженое. Три стаканчика: лавандовое, шоколадное и клубничное. Клубничное — для Букли. Какое-то время все трое, молча, наслаждались лакомством, и каждый, наверное, думал о своём.
Я — о том, что есть шоколадное мороженое лучше всего под стук колёс мчащего в неизвестность поезда.
Тук-тук, тук-тук, тук-тук...
Поезд мчался вперёд. Мимо гор, рек, лесов и полей. Мимо крошечных игрушечных замков, чьи башенки виднелись вдалеке, мимо простых, но добротных и ухоженных домов сельских жителей. Один раз я даже увидела фею! Совсем юную — пролетая мимо, она даже помахала нам с Буклей рукой, но, наткнувшись на высокомерный взгляд нашей соседки, тут же исчезла.
Моя соседка больше не хрюкала. Хвост тоже исчез, правда, осталась дырка в юбке на том самом месте. Я спросила, нельзя ли как-то решить и эту проблему с помощью волшебства, но мне так и не ответили. Вообще, разговор не клеился. Та, что притащила меня в этот псевдо-викторианский мир, вела себя так, будто это не она, а я всё испортила! Благоухая цветами, крылатая леди морщила носик, стоило ей скользнуть взглядом по обычной девушке и свиньей с ушами, напоминающими судейский парик. Возможно, она права, и мы с Буклей — не самое подходящее общество для столь утончённого существа, но...
Но дитя эфира могло бы и не показывать этого столь явно!
Хамка. Так вести себя просто неприлично.
— Пффф...
Белый дым затуманил окна — поезд встал.