Так Дорохов выполнил мой приказ. Но, когда я въехал в деревню во
главе отряда, подъехав к тому самому постоялому двору, где совсем
недавно произошла стычка с французами, поручик выглядел мрачнее
некуда. Я спросил его, что же случилось? На что он сказал мне:
— Пойдемте, князь. И я покажу вам причину.
Когда я спешился возле крыльца деревенской гостиницы, он провел
меня внутрь первого этажа, где размещалась харчевня. А там,
посередине трапезного зала на полу из дубовых досок лежала,
раскинув руки, стройная темноволосая девушка, и кровавое пятно
растеклось из-под ее головы. Несколько женщин в одеждах служанок
рыдали вокруг нее. И даже пожилой лысоватый мужчина с большими
усами склонился над ней и плакал, стоя на коленях.
— Будь проклята эта война! Шальная пуля влетела в окно и попала
в висок бедняжке Терезе. Этого не должно было случиться! Лучше бы
эта чертова пуля угодила в меня! — с грустью проговорил
поручик.
И он рассказал мне со всеми подробностями о том, как все
произошло. Получалось, что Дорохов снова совершил подвиг. И ему
опять посчастливилось остаться невредимым. Удача сопутствовала
поручику, как и раньше. Но вот девушке, с которой он познакомился и
танцевал, наоборот, не повезло. Она погибла глупой нечаянной
смертью. И теперь вся деревня скорбела о ней, поскольку ее все
знали и любили. Ведь Тереза, как выяснилось, была дочерью хозяина
постоялого двора.
Оказалось, что наш Леопольд Моравский хорошо знал этого
человека. И он утешал его и плакал вместе с ним о гибели дочери.
Земля, на которой стояла деревня, когда-то принадлежала семье
виконта. Но, за долги он был вынужден продать эти угодья. И Томаш,
отец Терезы, когда-то служил семье Леопольда Моравского в качестве
управляющего. А его покойная жена, мать Терезы, действительно была
француженкой и служила гувернанткой у младшей сестры Леопольда. Мир
тесен, как говорится.
Но, несмотря на несчастье, случившееся с молодой девушкой,
деревенские жители сильно приободрились, едва узнали, что мы
никакие не французы, а тот самый русский отряд, который французы
ищут. И, разумеется, по моему приказу никто больше не покушался ни
на товары местных купцов, ни на имущество деревенских жителей. И
всем пострадавшим, конечно, объяснили, что все произошедшее было
исключительно военной хитростью.