– Да ещё в такой сточной канаве, как ваша столица, – не выдержала и Нэвра, высказав правдивое мнение о величайшем городе Дей-Айрака. – Дома мы в основном живём в долине, где маной пропитан сам воздух, а чем пропитан твой Вайрук и сказать в приличном обществе стыдно.
– К тому же некоторые этэри используют так называемые препараты, – снова взял слово Огайра. – Они продлевают молодость, ну и жизнь само собой.
– Не все, – покачала головой виху. – Лишь ат-этэри используют препараты, потому что они память нашего мира. Они могут продлить жизнь лет до восьмиста, остальные и трёх сотен в распоряжении не имеют.
– Хм, в нашем мире три десятка прожил, уже считай повезло, – проговорил князь.
– Тебе кажется, что это здорово – жить в таких условиях?! – возмутилась Нэвра.
– Мы как-то живём, – пожал плечами Таймар, встретив неодобрение в глазах всех присутствующих.
– Китэрия не вы! – вскричала воительница, потом взяла себя в руки, подошла к Таймару и положила ладонь ему на плечо. – Вы не сдержитесь, князь, и рано или поздно сотворите ещё одну глупость, которая может стать последней. Пусть ты не получил желаемого, но ты ведь уже и так победил. Сама лилулай из долины Тедьюри отдала тебе своё сердце. Чего же тебе ещё надо?
– Этого мало, – заартачился Таймар.
– Ты величайший воин, одерживающий победы в любых сражениях, но ты не в состоянии побороть собственную жадность, – выплюнула ему в лицо виху. – Остановись, пока ты не угробил ту, кто за тебя только что жизнь отдала.
Князь, стиснул кулаки и не в состоянии больше препираться, вывалился из комнаты, пропахшей настоями. Его мутило и вовсе не от омерзительных запахов снадобий – Таймара выворачивали наизнанку откровения, которыми друзья лилулай облили его словно кислотой.
Десять лет и Китэрия превратится в сморщенную старуху! Нет, не десять! Лет через пять она уже утратит юный овал лица, румянец, яркость губ, в её волшебные локоны вплетутся белые пряди – предвестники старости, а потом ещё столько же и она станет совсем старой. Возможно всё ещё несущей на себе след былой привлекательности, но это будет уже не то, ведь сам Таймар через пять лет войдет в возраст настоящего мужчины.
«Каково будет ей – самой прекрасной девушке Доли-Яо видеть, как она утрачивает былую красоту. Да ещё на фоне меня, набирающего силу?» – ужасался князь, в красках представляя, чем обернётся для них эта трагедия.