Душа и небо. - страница 3
В одно мгновенье все-все-все, как по команде упали на колени и вознесли руки к небу, благодаря в молитве семерых богов:
МАТЬ, ОТЦА, ДЕВУ, СТАРЦА, ВОИНА, КУЗНЕЦА, НЕВЕДОМОГО.
Серсея крепко держит руку сына, чувствует её тепло, пальцы немного шевелятся в её ладони, как будто притягивая мать к себе.
Серсея наклоняет голову к сыну, и он тихим не похожим на него голосом шепчет:
Мама, ты жива? Тебя не обижает отец? Я не позволю ему распускать руки!
Серсея думает, что Джоффри бредит. Она, как заботливая мать, обтирает его платком, гладит по голове успокаивая.
Маргери остаётся провожать всех гостей.
Пицель и слуги осторожно укладывают короля в носилки с балдахином. Джоффри уносят в его покои, но он так и не выпускает руку матери из своей руки. Она следует за ним с одной стороны, а Джейме, как верный рыцарь, с другой стороны носилок.
В покоях короля Джоффри царила напряженная тишина. У кровати неподвижного юноши стоял Квиберн — человек загадочный и зловещий. Серсея выгнала Пицеля, отдав предпочтение бывшему мейстеру, чья репутация была запятнана мрачными экспериментами и некромантией. Несмотря на это, именно ему она доверяла безоговорочно.
Квиберн хоть и бывший Мейстер, которого выгнали из Цитадели за проведение незаконных экспериментов над людьми, лишённый цепи за занятие некромантией, но Серсея доверяла ему больше, чем Пицелю и считала его намного умнее и образованнее.
Квиберн хладнокровно отдавал распоряжения, словно дирижер, руководящий оркестром. Прислуга поспешно сняла с Джоффри одежду, тщательно смывая с его кожи всё, что могло быть связано с ядом. Серсея и Джейме наблюдали за каждым движением, их сердца наполнялись страхом и надеждой.
Они стояли рядом, словно две статуи, запечатлевшие радость и тревогу. В их глазах плескалась искренняя благодарность за чудесное спасение сына.
Квиберн влил в рот Джоффри какую-то жидкость из стеклянной бутылочки, убедившись, что тело обмякло и расслабилось, он приступил к осмотру.
Пожилой мужчина, как чёрный ворон кружил вокруг тела красивого юноши, тщательно осматривая все части тела.
— Ваш сын определённо больше жив, чем мёртв! — с кривоватой улыбкой произнес Квиберн, оглядываясь на Серсею. Эти слова легли бальзамом на её измученную душу. Слёзы облегчения хлынули из глаз, а Джейме крепко обнял её, шепча успокаивающие слова.