Облегчив душу, я словно заново родилась. Умываясь,
старалась не смотреть в зеркало. Одного раза хватило, чтобы
запомнить столь суровый урок на всю жизнь. Там меня явно не ждала
писанная красавица, а уродливое чудовище и так выглядывало в
отражении воды. Обратно добиралась точно так же, как и в ванную.
Осторожно и боясь упасть, ноги так и подкашивались при каждом
шаге.
— Миледи! Почему вы встали?! — испуганно закричала
Кэти, отчего я испуганно вздрогнула и на мгновенье отпустила
стену.
Падение было быстрым и болезненным, лодыжку пронзила
стрела, напоминающая разряд молнии. Только этого мне и не хватало,
для полного счастья! Горничная с громким стуком поставила поднос на
столик и помчалась ко мне, на ходу безостановочно извиняясь и едва
не плача. Она помогла мне встать и дойти до постели, её руки на
моих плечах дрожали, а за спиной слышались всхлипы. Усадив меня,
девушка поспешила склониться в глубоком поклоне, комкая пальцами
подол платья.
— Миледи, простите! Я-я н-не хотела… В-вы слабы, и
л-лекарь запретил в-вставать… — всхлипывая, бормотала Кэти, боясь
поднять голову.
— Успокойся, — прохрипела я, потирая ушибленную
лодыжку. Слава богу, растяжение обошло меня стороной. — Я не
собираюсь злиться или ругать тебя.
— Правда? — служанка резко подняла голову, глядя на
меня заплаканными глазами.
— Да, — я чуть кивнула, боясь делать резкие
движения, и попросила: — Дай мне бульон поскорее, я жутко
проголодалась.
— Да! Сейчас, миледи! — вспыхнув, как огонёк,
залепетала Кэти.
Горничная быстро перетащила столик с едой ко мне
поближе, всё ещё вздрагивая и стараясь незаметно вытереть слёзы. Я
лишь покачала головой, видя такое беспокойство. Не хотелось
размышлять, чего испугалась Кэти больше — моих травм или быть
наказанной за моё падение. Тарелка, наполненная прозрачным
золотистым бульоном, затмила весь мир. Там плавали мелконарезанные
овощи, а также зелень. Я сглотнула вязкую слюну, с трудом
сдерживаясь от того, чтобы накинуться на еду подобно дикому
голодному зверю.
Внутри меня вскипела кровь, наполняясь жаждой съесть
всё подчистую. Мелькнула кощунственная мысль, что сейчас бы не суп
пригодился, а здоровенный кусок мяса. Однако я осадила сама себя, —
это было бы слишком тяжело для моего желудка, хоть и вкусно.
Тарелка опустела очень быстро, всего пара мгновений, и я смотрела
уже на опустевшее донышко. С грустью перевела взгляд на служанку, в
надежде получить добавку, но та отвела глаза, спрятав руки за
спину.