Секунды стучат в ушах, аккомпанимируемые участившимся пульсом, а я начинаю шумно всасывать воздух, анализируя: руки и ноги целы, ничего не болит. Осознав это, тут же поворачиваюсь, желая убедиться, что и с Никитой все в порядке.
Парень смотрит на дорогу через заднее стекло и хмурится, а меня накрывает осознание всего ужаса случившегося.
Я не просто устроила ДТП, а поставила под вопрос предстоящее путешествие.
Вылетаю из машины, чтобы оценить степень ущерба, хотя отдаю себе отчет: даже с незначительным дефектом автомобиль не пройдет границу, а восстановить повреждения за сутки нереально.
– Ненормальная! Кто тормозит на зеленый! – вопит мужчина, выпрыгнувший вслед за мной из Дэу Нексии, снесшей задний бампер.
Навалившийся стресс, осознание крушения планов, крики постороннего человека и, как итог, слезы, что сами собой без спроса начинают катиться из глаз.
– Эй, полегче. Выбирай слова, – гремит Никита, незаметно подошедший сзади, но мне не становится лучше от его поддержки. Я осознаю: во всем виновато мое баранье упрямство. Надо было слушать своего парня, ведь опыт подсказывает: в девяносто случаев из ста Ник прав.
Он сгребает меня в охапку и, целуя в волосы, пытается успокоить.
– Тише, малышка, все живы, все здоровы.
Отрываю заплаканное лицо от его груди, и с отчаяньем пищу:
– Как мы теперь поедем?
Никита вытирает большими пальцами мои мокрые щеки и уверенно произносит:
– Я все решу.
Зачарованно смотрю в глаза самого замечательного парня на свете и чувствую: мне становится лучше уже оттого, что он не разводит руками и не говорит: «Ты сама виновата. Ничего не поделаешь».
И я верю ему, потому что по-другому быть не может. Он никогда не подводил меня.
Хожу по комнате из угла в угол и мысленно воплю: это какое-то проклятье! Почему каждый раз, когда я собираюсь путешествовать, случается что-то, что мешает осуществиться задуманному? И если в первый раз неприятности вывалились в неожиданное знакомство с Никитой, то что должно случиться на этот раз?
Улавливаю звук открывшейся двери и лечу в коридор.
– Ее можно сделать?
– Можно, но не так быстро, – устало отвечает парень, и я ощущаю, что ниточка надежды, державшая меня на плаву, рвется.
– И что теперь? – бормочу, утопая в своих страхах.
Он снимает обувь и зовет за собой.
– Пойдем на кухню.
Мне не нравится начало, но выбора все равно нет.