- Отец сказал с год назад. Даже не помню почему. К слову
пришлось. Он смеялся, что нам придётся стоять в дверях, спасая тебя
от женихов, а по итогу стоять только мне.
- Да родной, тебе. Ты должен помогать мне отбиваться от них,
нужно дотянуть до двадцать пяти лет и мне ещё необходимо, чтобы ты
помогал мне, если вдруг меня призовёт общество. Мы будем жить в
нашем доме, как и раньше. Всё теперь друг другу рассказываем и не
пропадаем не предупредив.
- Я понял. Ты - овечка, я – пастух.
- Почти. Этот год до девятнадцати лет мы в трауре. Я не буду
ходить по балам и тебе не советую. Нас и так достанут.
- Ой, тебя так точно! – усмехнулся брат.
- А тебя нет, что ли? Молодой и холостой маркиз с
состоянием!
- Точно, я и забыл…
- Да, милый жизнь наша не будет похожа на пряник, мы должны
помогать друг другу.
- Я уже рад, что ты очень сильная, никто не сможет тебя ни к
чему принудить, но все же надо держать нос по ветру.
- Не пугай. Тётю попросим придерживаться нашей версии, магистр
будет молчать. Нам надо вернуться в городской особняк. Кристалл
активировался, и я не знаю, когда он меня «выдернет» в совет.
- Как скажешь, Франц. Ты теперь главная, - и грустно
улыбнулся.
- И я тебя умоляю, не зови меня так, я же девушка, - молитвенно
сложила руки перед собой.
- А ведешь, как старший брат! Терпи!
Утром мы вернулись в столицу империи Венаурис. Особняк встречал
нас чёрными шторами, означающими траур. Мы с братом и тётей молча
прошествовали к парадным дверям.
Мы специально приехали рано, чтобы благородное общество ещё
спало, и не надо было ни с кем расшаркиваться.
Едва зайдя в дом, тетя Эми объявила, что пошлет слугу за портным
и портнихой, так как нам нужен новый гардероб. Я хотела возразить,
но тут поняла, что она права. У меня только одно чёрное платье и я
в нём. А мне год надо ходить в чём-то. Хотя думаю, тётя не это
имела в виду. Но зачем ссориться. Пусть закажет, что считает
нужным, а я буду носить то, что считаю нужным.
Я сидела и неторопливо пила чай, размышляя над ситуацией.
Мирабальт, пошёл освежиться с дороги, а я пребывала в тяжёлых
думах.
Но он быстро вернулся и огорошил меня словами:
- Франциска, тебе надо стать дурой!
- Прости? - я поперхнулась чаем.
- Что не понятного? Пока мы ехали, я всё думал о нашей ситуации
и хочу сказать, что не надо тебе демонстрировать свои мозги
окружающим. Быть милой глупышкой намного выгоднее. Тебе всё
простят, если что-то пойдет не так, скорчишь глазки, построишь
бровки «домиком» и вот.