– Хочу напомнить, что в соответствии со статьей сто тридцать семь УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия. Другими словами, если ты что-то записывала, а потом захочешь использовать это в суде, то будет только хуже.
Присвистнуть хочется. Он подумал, что я его записывала, чтобы потом это использовать?! Серьезно?!
– Угрожаешь?
– О законе напоминаю.
Я усмехаюсь, но его игру поддерживаю. Надеваю куртку и подхожу к нему. Приподнимаюсь на цыпочки и шепчу на ухо:
– Зря ты отказался от массажа, я умею делать его профессионально.
Губами вот-вот коснусь мочки уха, но все же держу себя в руках. Только дразню. Пусть теперь думает, была ли на мне прослушка или нет и чего он лишился.
Отстраняюсь и разворачиваюсь, но Юра перехватывает за талию и возвращает к себе.
– Каждую твою мысль читаю, – прижимает сильнее и шепчет на ухо. – У тебя ничего не получится.
Опять рядом и незаконно меня трогает. Грань между желанием и здравомыслием стремительно стирается. Я видела скорпиона другим, сейчас так сложно сопоставить тот образ и этот. Мы не на одной стороне сейчас, но хочется закрыть глаза и хотя бы на пару секунд не думать об этом. Вернуться на набережную, в машину, вместе выпить утренний кофе.
Мечты с кем-то другим да, но уже не с ним.
– Ты испортишь Егору свадьбу, если будешь так же вести себя на ней, как сейчас, – тихо отвечаю, подогревая его интерес. А есть ли запись? – И абонемент на массаж сгорел.
Его выдержки хватает, чтобы не совершить ошибку.
Юра отпускает, подходит к двери, щелкает замком и наклоняется ко мне.
– Не надо делать из меня монстра. – Снова шепчет. – Это моя работа, сегодня я зачитывал обвинение мужчине, который убил свою мать. Думаешь, должен был его оправдать, только потому что у него есть дочь? – Пробирается словами к совести. – Если бы я не заострил внимание на тех камерах, твоему отцу уже бы вынесли приговор, и он уже сидел. Я дал вам время доказать, что это ошибка, если это, конечно, ошибка. – Отстраняется и смотрит на меня. – Это ничего не значит, я не превышаю свои полномочия.
Я смотрю на него и не верю, что он это говорит. Сделал специально, но вроде как в моих интересах.